Семь историй о любви и катарсисе. Цикл квинзитивной прозы

И тут же вместо свиты оказываются какие-то полулюди-полузвери, очень похожие на псов. А девушки уже нет на песке. Псы рвут на части друг друга. И один из них бросается на хозяина…

В ту ночь Роман проснулся в холодном поту. Сердце стучало в груди, как набат. А через несколько минут, вспоминая свою почти десятилетней давности любовную историю со студенткой-журналисткой Алиной, он разглядел одну из скрытых сторон этого сна: осуществилось то, чего он добивался наяву, то есть попользоваться девушкой, как необычной, ярко блестящей вещью.

Вместо пляжа – банкет после открытия самого крутого в городе бизнес-центра. А далее на первый план выходит прихоть полупьяного мужчины – преуспевающего бизнесмена, желающего стать светской знаменитостью большой величины. Он просто хотел позабавиться с молоденькой журналистской – типа прокатиться на новой машине. А заодно – поиграться в любовь. Поиграться с той, которая в отличие от других девочек не бросалась ему на шею.

«Как же это старомодно, крошка», – думал Роман тогда. И её непохожесть на других, её неприступность вскоре стала его раздражать. Намереваясь и силой, и хитростью заиметь такую птичку среди своих любовниц, а по сути – растоптать её невинность, он сам от себя не ожидал такого варварства. А она… Она, словно бабочка, выпорхнула из его объятий. И ушла-улетела.

Ушла из его жизни, как казалось, навсегда. И была ли это нормальная жизнь, если, в итоге, он оказался тут, в Доме инвалидов?

Мог бы, конечно, сюда не угодить, если бы воспользовался услугами бывших партнёров. И ведь хотел же после авиакатастрофы – ещё до операции на позвоночник – воспользоваться. Даже чуть ли не требовал по отношению к себе скорой помощи от своего бизнес-клана, слыша их неутешительное «Ты ещё хорошо отделался, другие при падении самолёта сразу коньки отбрасывают…».

После операции он будто заново родился. Противна стала ему вся эта гонка вооружения баксами. Во взглядах своих «коллег» он наткнулся на беспросветную пустоту. А главное – на безразличие.

«Ну, кому ты теперь нужен, инвалид беспомощный? Времени нет с тобой возиться» – читал он в их взглядах на фоне меркнущих обещаний о брателловской взаимовыручке.

В итоге, братва его кинула…

А подобрал – Дом инвалидов.