Избранное

Толпа людей, гонимая пожаром,

По мне промчалась. Я был тротуаром.

Я пил из горла, изогнувши выю,

Шагаю прямо – улицы кривые,

Я – Геркулес, шарахаются люди.

Что ни случись – меня уж не убудет.

В теченье дня я был Герой и Порох.

Потом – Подонок. Был морально порот.

И только сын, проснувшийся от храпа,

Сказал: «Але, нельзя ль потише, Папа!»

Петербург

Там, где бродит индейское лето,

Задевая троллейбус пером,

И листва на асфальте монетном

Отливает к утру серебром,

Там, где волны и водовороты

Размывают творения рук,

Я прогуливался до Охты,

От Московского делая круг.

Чтил шагами твою топонимику,

Запахнувшись джинсой, как в бушлат,

И гранитную впитывал мимику,

Колоннадой Казанского сжат.

И, обучен колодезным эхом,

Лифт на верхних не ждал этажах,

А бросался в проёмы с разбега,

Тень любимой ловя в виражах.

Пара дней, пять ночей – ненаглядная осень

Всё стучит в моё сердце, как в мешочке молочные зубы.

Может быть мы по Невскому вновь поматросим,

Под влюблённых закосим и снова упрячемся в шубы.

Сергею Курехину

Чем я занят сейчас? Разрезаю столовым ножом

Две странички почившего в бозе поэта.

Слушаю фортепиано.

Немыслимым тиражом

Выпускает листву типография позднего лета.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.