Игра с тенью

Однажды Махлевский застал Бросова в подвальном буфете Центрального Дома литераторов – тот пил в одиночку, уткнувшись лицом в тёмный угол. Махлевский хлопнул Бросова по спине:

– Послушай, мой великолепный, тебе нужна баба. Живая, отвязная баба. Она тебя мигом в чувство приведёт, зуб даю!

– У тебя зубов не хватит, Казимир, – огрызнулся Бросов.

– А я их буду вставлять по мере утраты, до тех пор, пока ты вновь не станешь человеком. А потом предъявлю тебе счёт, имей в виду.

Бросов даже не поднял головы.

– Мне с тобой в жизни не расплатиться. Отстань!

– Не отстану. Баба… она, знаешь, возбуждает аппетит к жизни. Мало того, я уже нашёл такую. Ликом один в один Афродита, упаковкой один в один Венера, по темпераменту – сумасшедшая нимфоманка, нутром чую. Мне пока не далась. Потому уступаю тебе. Дерзай! Повезёт – потребую отступные в размере литра на каждый день в течение недели. И комиссионные в размере двух процентов от любого твоего гонорара в течение года.

Идёт?

Наконец, Бросов повернулся к приятелю лицом.

– А вот здесь ты оплошал, старик.

Мохнатые брови Махлевского взмыли вверх.

– Что, не печатают?

– Обет молчания по причине полного затыка.

– Великолепный мой! Это у тебя-то затык? А Чечня? Неужели тебе нечего рассказать? Не верю. Помню, твой педагог, известный в институте зануда, прочил тебя в Толстые! Только вот в какого из них конкретно я так и не понял… Не удовлетворишь любопытство приятеля?

Бросов снова демонстративно показал Махлевскому спину.

Но от Махлевского просто так было не отвязаться. Он был назойливей любого комара, который будет пищать до тех пор, пока не отыщет подходящее место, куда бы можно было с наименьшими затратами воткнуть своё кровососущее жало. Правда, энтомологи-комароведы утверждают, что крови жаждут не комары, а комарихи, но данный случай был экстраординарным – его доставал именно комар. Нашёл, воткнул и стал сосать кровь. Вампир-самоучка!

– А пьёшь на какие? Мамочка спонсирует? Урываешь от праведных учительских трудов? Или нашу буфетчицу охмурил?

Бросов поморщился. За это следовало дать в морду (за «спонсорство мамочки», разумеется, а не за буфетчицу). Но, к счастью для Махлевского, к этому моменту Бросов дошёл до полного расслабления воли и лишь мазнул по воздуху вялой рукой.