Воскресник

Вокруг города тогда паслись отары овец… Чтобы лучше представил себе старую жизнь Маринска, приведем один, на наш взгляд, интересный документ: некий царский офицер приблизительно сто лет назад прожил здесь две недели и кое-что о селе (тогда это было село) написал в своем дневнике; эту запись (дневник хранится в одном из московских архивов) уже в наши дни переписал в свою тетрадочку маринский краевед-любитель Петр Евсеевич Орешкин.

«Село расположено на пути, по которому в древние времена мигрировали (на юг, поближе к устью Дуная, а потом и дальше – на Балканы) разные древние народы.

Какая-то часть переселенцев здесь оседала, «чужаки» строили дома, заводили семьи и постепенно растворялись среди местного населения. Впрочем, растворялись, можно сказать, взаимно. Как-то я был свидетелем такой сцены: семь-восемь босоногих мальчишек на улице игрались в пыли и разговаривали (sic!) по-русски, по-болгарски, по-молдавански (я немного знаю и этот язык) и еще на каком-то неизвестном мне тюркском языке. И хорошо понимали друг друга!

…Маринское стоит на урожайной земле, хорошо растут здесь пшеница, помидоры, огурцы и арбузы. Через село бежит речка Дубравка, вода в ней всегда чистая. Возле каждого дома – сад. А на песчаниках за селом – там уже начинаются степи – каждый житель села возделывает небольшую делянку виноградника, ягоды перерабатывают в красное и белое вино, огромные бочки с вином прячут в прохладные подвалы.

Сельчане в основном высокого роста, блондинистые, курносые и широкоскулые…

А пейзажи вокруг – загляденье! Как-то под вечер я гулял по окрестностям с Н.

Н., дочкой управляющего. Мы поднялись на высокий холм, вершину которого густой зеленой шапкой укрывала роща молодых дубков. С окраины рощи в широкой долине внизу хорошо было видно уютное село. Где-то у нас за спинами к горизонту клонилось солнце, его лучи веселили поле цветов перед нами и ярко освещали крыши домов внизу…».

В советское время степь стали «поднимать», на месте, где паслись овцы, заколосилась пшеница.

Городом Маринск стал называться после второй Отечественной войны. Но как и в патриархальные годы, здесь и сейчас люди живут в невысоких частных домиках, слепленных из самана; из этого же материала построены больница, клуб и консервный завод. К покосившимся заборам примыкают узкие кривые улочки. Только центральная улица, застеленная булыжником, прямее других.