Обрыв. Остановка Элей

Воды она сильно не наглоталась, а вот кровоподтек в пол лица, разбитые губы, сломанный нос, синяки на руках и ногах говорили о том, что все не так уж и радужно.

Примерно оценив масштаб возможной проблемы, Энрике на всякий случай сделал ее фото и отравил своему знакомому, чтобы утопленницу пробили по базе данных. Правда, с таким-то лицом он особо не надеялся на результат.

Просто так с такими синяками в воде не оказываются. Энрике творил много плохих вещей в своей жизни, но с женщинами так жестоко он не расправлялся и не любил тех, кто это делал.

Когда девушку откачали, на краткий миг она пришла в себя, приоткрыла глаза, которые даже не смотря на синяки и красноту, оказались большими и голубыми.

Она посмотрела на него, как будто что-то искала в его лице. Энрике в тот момент показалось, что на него смотрит ребенок. Маленький, беззащитный ребенок, совсем как те, которых он так часто видел в своем приюте в Мексике. Потерянные и побитые жизнью, многие из них часто искали поддержку в ком-то другом, когда их спасали из какой-нибудь передряги, в которую бедолаги умудрялись угодить.

Девушка подняла руку и кончиками холодных пальцев коснулась его лица, невесомо, мимолетно, и ее рука тут же упала, Энрике поймал, девушка сжала его пальцы и кажется, улыбнулась, а затем ее голова снова безвольно повисла на его руках.

Энрике испытал странное чувство, глядя в это измученное лицо, ему вдруг пришло в голову, что она или его искупление от всех, тех грехов, которые он совершил или его наказание.

Он отнял много жизней, но еще ни разу не спасал жизнь совершенно незнакомого для него человека вот так просто, найдя кого-то в воде, в чужой стране.

Через трое суток девушка ненадолго пришла в себя, у нее оказались множественные гематомы, трещины в двух ребрах, сломанный нос, доктор сказал, что она, скорее всего, упала с большой высоты и просто чудом осталась жива, правда, прежде чем упасть, была избита.

Девушка открыла глаза.

Энрике стоял рядом с кроватью и смотрел на нее. Она несколько раз моргнула, что-то промямлила на каком-то смутно знакомом языке, Энрике быстро сориентировался, что это русский! Он знал, как они говорят, часто слышал их речь, но кроме: «привет, спасибо и пока», он больше ничего не запомнил.

«Еще и русская…» Энрике наклонил голову в бок и ответил на английском.

– Я тебя не понимаю.