На Черной реке

Ксенофонтов помнил его по нескольким давним встречам, но принял скорее из любопытства («а как оно там у вас теперь, ребята.»), так показалось Тихареву. Иначе и не объяснишь его мотивов, ведь принял он Тихарева чуть не в исподнем – в шортах и какой-то цветастой рубашонке.

Бросил рукой на счастливый берег моря за панорамным окном:

– Здесь хорошо.

Налил виски на мизинец.

Тихарев решил тогда спросить в открытую:

– Почему они взяли меня, Клим? Ведь могли бы и другого.

– А решили, что ты – тот русский, который им и нужен.

А нужен им законченный подлец и жулик… как, скажем, ты и я… Такая уж эпоха на дворе – пэ-эн-ка…

Клим Ксенофонтов скользил отсутствующим взглядом по скальной крутизне вниз – к прибрежным бурунам. Кинозвезда, блин, в коротких штанах. Сам ведь первый, гад, российский каравай драконил.

– А, может, им имя твое понравилось… Нил, ведь… Ладно-ладно, Нил, я ведь без обиды. Тебе как – со льдом?

Тихарев не узнал Ксенофонтова, он стал противнее медузы.

Говорят, Клима изменила смерть дочери, когда его машину расстреляли из автомата. Изменить-то изменила, да не настолько, чтобы совсем потерять хватку… Он удачно продал все рискованные доли и паи, что были у него в России, и давно уже вяло и небрежно поигрывал в инвестиции из закордонья.

На какой-то момент его взгляд растуманился:

– А вообще-то ты им нужен, Нил, на период становления. Чтобы поставить добычу, обустроить месторождения… договориться с местными… со всеми… отработать разведочный цикл, подтвердить запасы… чтоб из трубы полилось сколько надо…

– Ну ты даешь, Клим Петрович, – льстил ему Тихарев.

 – Откуда ты про нашу специфику знаешь? Ты ж фондовый волчище, ты ж не нефтяник…

– А читаю, – лениво отвечал хозяин. – Хочу понять, что такое нефть… кровь земли… для чего она…

За Ксенофонтовым в ДЕЛЬТАНЕФТИ оставалось примерно два с половиной процента акций. Но держал он их через фирму-посредника, и об этом не было известно даже Тихареву.

– Ну, а потом?

– Что потом? Нужен ли ты им будешь потом? Скорее всего нет… Но ты так все обставишь, Нил, что им трудно будет так сразу от тебя отказаться. – И Ксенофонтов закатился хорошо поставленным смехом.

Вот скотина, еще и смеется. Ну, ничего – годик-другой у меня есть в запасе, чтобы как ты капитальцами обложиться. Пара-тройка лимонов у меня и сейчас сыщется.