Мудрость

Но оно было необычайно привлекательно выражением сосредоточенной мысли, доброты, спокойной силы. При коренастой, плотной фигуре – легкая, неслышная поступь. Одет Цадаса был, как обычно одеваются почтенные горцы: в папахе, суконная рубаха до колен перетянута по талии ремешком с серебряными украшениями (костюму этому Гамзат не изменил до конца жизни).

В его немногословии, сдержанности жестов, манере внимательно слушать собеседника, прищуривая зоркие улыбчивые глаза, была высокая интеллигентность. Он никого не подавлял своим авторитетом, был ровен со всеми.

Людей отличал не по рангам и должностям – по внутренним достоинствам.

Он был добрым другом и заботливым наставником для многих литераторов Дагестана. Он верил в молодых. Многим его нравственный облик, пример его твердости в убеждениях служил путеводной звездой. В нем была полная мера благожелательности и ни капли самомнения. В шестьдесят лет, окруженный почетом, награжденный высокими званиями, он мог сказать молодому поэту:

О юноша, сумевший вызвать смело

К стихам своим живейший интерес,

Мое перо состарилось, как тело,

Его ты зря возносишь до небес.

Не воздавай почета мне, не надо.

Я о былом, о прошлом вел рассказ.

И нынче дар мой гаснет, как лампада,

В которой масла кончился запас.

Хозяин оскудевшего амбара,

Я на хромом уже плетусь коне,

А твой – горяч, он моему не пара,

Скачи вперед и не завидуй мне.

    («Ответ молодому поэту». Перевод Я. Козловского)

Каким с первой встречи запомнился Гамзат, таким и представляется он мне на протяжении следующих лет.

Он менялся мало. Старость его, казалось, обходила… Тяжело ударила его в пору Великой Отечественной войны потеря двух старших сыновей. Может, с этого времени и начали утекать его силы? Внешне это не сказывалось. Никогда он не был столь деятелен, как именно в те годы. Для того чтобы ближе быть к общественной жизни республики, он переехал в Махачкалу. П. Павленко вспоминал, как Цадаса, будучи в Москве, рассказывал ему и Н. Тихонову: «Работаю много… Иной раз по неделям с коня не слезаю. Тут нужна песня о смельчаках-детях аула, там – приветствие молодым, уходящим на фронт, или стихи о женщинах-труженицах, – и все зовут, все торопят, и нельзя отказать, и надо ездить, и читать, и слушать, и видеть…»[3 - Павленко П. Дружба. – «Литературная газета», 1947. № 31.]. Он успевал все.

В 40–50-е годы поэтические «амбары» Цадасы были богаты, как никогда.