Яд для Моцарта

con grotesk

И тут перед глазами, прямо на белых клавишах материализовалась омерзительнейшая зеленая физиономия, обрамленная ярко-красными паклями, и сквозь веселенький наигрыш совершенно наглым образом пробился гнусавый заикающийся тенор… Тьфу ты, нечисть!

Легкомысленная мелодия оборвалась на полуфразе смазанным аккордом-кляксой. Раздраженный маэстро мысленно взвыл и ударил всей пятерней по клавишам. Образ зеленого репортера помог ему мобилизовать свои силы и собраться в максимально короткий срок.

Можно сказать, молодчик своим появлением на клавиатуре оказал Каннскому неплохую услугу, доставив его к продюсеру через положенные полчаса и избавив тем самым от домогательств фанатов и нашествия заказчиков.

scherzando

– Вот смех-то! – продюсер, восседающий на высоком вертящемся стуле, подобно петуху на нашесте, помахивал диском и радовался как ребенок. – Ося, ты будешь в полном восторге от нового диска наших конкурентов!

– Лажа? – осведомился вошедший Ося, плюхнувшись, как и было велено, в громоздкое кожаное кресло напротив.

– Полная! Откровеннейшая! Всем лажам лажа! – продюсер прямо-таки подпрыгивал, словно на сиденье была прикреплена пружинка, и светился от счастья. – Твоим хитам и в подметки не годится!

– Покажешь?

– О'кей!

Продюсер без лишних слов и жестов ловко крутанулся к центру и поставил диск.

– Это из серии «Nature». Вот, например, якобы «Шумы океана». Слушай!

Каннский для создания более комфортной атмосферы зажег сигарету и откинулся на мягкую спинку.

Из динамиков послышался неясный и постепенно нарастающий шум, откровенно напоминающий что-то, весьма отдаленно связанное с океаном.

– Каково?! – радовался продюсер. – Слив в общественном толчке пытаться выдать за шумы океана! И вся эта прелесть в течение восьми с половиной минут!

В ответ на излияния восторгов эмоционального друга Оскар кивнул: «давай дальше» и выпустил клубы табачного дыма.

Продюсер тут же уловил пожелание и взял пульт.

– А вот эти верещания выдаются под вполне благопристойным названием «Райские звуки»!

Где-то в условиях экваториальных тропиков на фоне шороха листвы и стрекотания экзотических насекомых пронзительно закричала обезьяна, затем к ней присоединилась другая.

Каннский недовольно поморщился: животных, в особенности диких, он не любил. Продюсер тут же коснулся пульта.