Синдром Икара

– Интересная мысль, – отозвался Ян, – Только какая связь?

– Никакой, – Кежич покачал головой, – Это отвлечённое рассуждение… Послушайте, Ян, я не могу удержаться, чтобы не спросить… Не знаю насколько это уместно и этично…

– Валяйте уже.

– Там… На Марине… Когда всё произошло… Вы уж извините, но почему вы побежали вперёд? Что вами двигало? Всё о чём вы мне скажете, разумеется, будет относиться к врачебной тайне и я никому…

– Дело не в этом, – перебил Вайс и тут же непроизвольно у него перед глазами запрыгали вспышки.

Мириады крошечных молний, долбивших изрытую поверхность планеты. Разряды, освещающие сполохами изъеденную разрезами рвов землю. Жуткий вой в аудиофильтрах от ураганного перемещения атмосферных масс. Тогда ему казалось, если на поверхность Марины посмотреть с высоты птичьего полёта, то можно увидеть ухмыляющееся щербатым ртом уродливое лицо.

Странно, он спросил «что двигало?». Ни «почему?» или «зачем?», а «что двигало?».

– А это у вас, простите, профессиональный интерес?

– Упаси бог, – Мирослав отрицательно замахал руками.

 – Использовать вас в качестве пациента – увольте! Я так… С общечеловеческой точки зрения.

По-человечески, подумал Ян. Все мы хотим, чтобы было по-человечески. Но там, на Марине, человеческого было ничтожно мало. И оно, человеческое, не помогло. Ни мне, ни, тем более, Мак-Грегору.

– Я не знаю, что вам сказать, Мирослав. Вот честно – не знаю. А если скажу официальную версию, то вы ведь не поверите… И не потому, что я там чудовищно рефлексирую из-за этого инцидента или ещё что-нибудь в этом духе… Просто всё, что касается Марины – это отдельная тема.

И ей очень тесно в общечеловеческих рамках.

– Хм, – протянул Кежич несколько озадаченно.

– Космос не любит нас, – сказал Ян, после некоторой паузы. – Это противоестественная человеку среда. Она не приспособлена для жизни таких организмов. Во всём виноват лишь наш неуёмный антропоцентризм. Мы вторгаемся в область, где нас никто не ждёт. Никто не просит нас туда продираться, понимаете? Пространство нас отторгает.

Но нам для чего-то нужно раз за разом, с упрямством раненого осла, это делать. Лезть на рожон, поигрывая безрассудностью. Не понимаю!

– Что тут понимать? Естественная тяга к познанию…

– Ну да, синдром Икара.

– Вы слишком пессимистичны, Ян. Процент неудач ничтожен по сравнению с достижениями.

– Не смешите меня. То, что вы стыдливо называете «неудачами» на самом деле прерванные жизни.