Выбор на свободе

Выбор на свободе

Алекс Маркман

У главного героя «Выбор на свободе» есть только два варианта: либо помочь своему другу, оставшемуся в лагере, и подвергнуть себя и жену опасности, либо нарушить свои принципы и бросить друга на произвол судьбы. Их разделяет многое: образование, культура, национальность. Однако в трудных обстоятельствах не это определяет дружбу и вынуждает людей пройти через ад, но сохранить верность принципам и сдержать слово.

Алекс Маркман

Выбор на свободе

Оперативник неторопливо вытаскивал из его рюкзака вещь за вещью, внимательно изучая каждый предмет.

Все, без исключения, было такое барахло, которое не подобрал бы даже самый отчаявшийся нищий. Очередь дошла до потрепанной тетрадки. Оперативник перелистнул несколько страниц, и на его каменном лице брови поползли вверх от удивления. На каждом листе были рисунки, сделанные довольно хорошо, человеком явно талантливым. C пожелтевшей бумаги угрюмо смотрели уголовники, с которыми его подопечный сидел. Их лица, исхлестанные годами лагерного быта, как будто освещались внутренним светом, исходящим из души. У одних это был недобрый огонь злобы и предательства, у других – силы и достоинства. Оперативник хорошо знал их всех, и был немало удивлен, насколько верно была подмечена сущность каждого.

– Кто рисунки-то рисовал? – спросил оперативник.

– Я. Кто же еще?

Оперативник невольно кинул взгляд на его грубые, прокопченные загаром руки.

– Учился где рисовать, что-ль?

– Учился. В твоей школе.

Все кумовья помогали советом.

– Да ты не ершись. Я тебя ведь сейчас отпущу на свободу.

– Где я мог учиться? Здесь впервой и попробовал, что-б время убить.

– Эх, Николай, Николай – вздохнул оперативник. Он вырвал из тетрадки два рисунка: лицо человека, совсем не похожего на уголовника, и две руки в крепком пожатьи, как это делают люди встречаясь или прощаясь.

– Эти рисунки я изымаю – сказал оперативник.

– Для музеев, что-ль? – весело спросил Николай. – Могу по заказу сделать.

– Вместо того, чтобы денег заработать на освобождение, ты рисунками занимался, да дружбу водил вон с такими. – Оперативник кивнул в сторону изъятого портрета. Потом оглядел барахло, разложенное на столе.

– Тебе твой друг не передавал ли чего? – спросил оперативник, внимательно наблюдая за выражением лица заключенного. Потом помедлил секунду и махнул рукой. – Все равно не скажешь – пробурчал он, будто отвечая самому себе. – Держись подальше от таких.