Крылья

Настолько близко, что вмиг перешел мои личные границы.

Я рассмотрела его строгое лицо, слегка прикрытое густыми темными вьющимися волосами, стремительный взгляд серых глаз и невероятно длинные для мужчины ресницы. Зачем он меня поймал? Лучше бы увернулся, и я отправилась в путешествие в травмпункт. А теперь у меня травма, но душевная.

Мне стало некомфортно от этой близости. Я еще никогда и никого к себе не подпускала. Может быть, уже надо повзрослеть и перестать бояться близости. Ну хотя бы на чуточку, самую малость.

И я даже как-то криво улыбнулась этому парню.

– Рино, – сухо сказал он. – А тебя как зовут?

– Марта, – ответила я. – Можешь уже отпустить меня? Я, конечно, сама виновата, но это не повод, чтобы вот так пользоваться моим неудобным положением!

– Извини, Марта, – сухо ответил Рино и резко отпустил меня, так что я пошатнулась и снова, но теперь мягко, приземлилась на обледеневший тротуар.

Рино снова подал мне руку.

– Пошел ты! – внезапно выпалила я, обидевшись на него и себя.

Так подсознание пыталось защитить мое самолюбие, чтобы я остаток дня не страдала от чувства вины.

– Ну, тогда я пошел, – ответил Рино.

И ушел.

Я поднялась на ноги, собралась с мыслями и скоро оказалась на паре. К слову, опоздав на пару, я пришла на лекцию раньше преподавателя.

Профессор Виктор Тандер был, как всегда, на высоте. Не знаю, кто дал такому молодому человеку – а на вид ему было лет тридцать с небольшим – звание профессора. Может, конечно, я ошибалась в его возрасте – на сайте вуза он не указан, и казалось, здесь никто не знает точно, сколько ему лет.

Но одно все знали точно: этот человек заслуживал звания, которое носил, хотя бы потому, что его харизма и знание предметов, которые он преподавал, заставляли всех студентов искренне погружаться в темы. До такой степени, что никто не мог позволить себе не разбираться в философии и психологии, хотя это и не главные предметы на нашем факультете.

Одного пронизывающего взгляда профессора было достаточно, чтобы заставить ерзать на стуле, будто на раскаленной сковородке.

В его взгляде было что-то строгое и доброе одновременно. Словно он видел тебя насквозь и одобрял практически все, что в тебе находил. Студенты любили его. Тандер много говорил о том, что, несмотря на толпы тараканов в наших юных головах, мы прекрасны. Главное – помнить это, и тогда твои усатые рано или поздно станут добрыми друзьями, с которыми можно будет сколотить вполне успешное будущее.