Молчание Гиппократа

Девчонка оказалась хваткой и способной к парикмахерскому ремеслу. Спустя полгода была поставлена к креслу для самостоятельного обслуживания клиентов.

Новоиспеченная парикмахерша колдовала не над женскими лохмами, а над мужскими, короткими волосами. Но и здесь Вера показала себя заправским мастером.

Внешняя, роскошная привлекательность, ее красивая полнота «Данаи», высокий рост делали, как минимум ее, года на три старше. Отчего клиенты теперь чаще чем требовала того стрижка, появлялись в салоне с желанием усесться в кресло к привлекательной мастерице.

Это забавляло Веркиных товарок и хозяйку салона. Дескать, та, приманивая клиентов, увеличивает им прибыль. Хотя все понимали, что скорее не Веркин профессионализм заманивал мужиков в их салон, а ее соблазнительные до времени расцветшие роскошные телесные формы. Да и лицом не обижена.

С нею начали заигрывать. Девка только посмеивалась над комплиментами клиентов, не позволяя им лишнего, а если мужик становился слишком назойливым, умела поставить нахала на место.

Однако, когда очередной клиент, явно пытался ее обольстить мужской галантностью, о которой она отродясь не слыхала, «Данаю» охватывало незнакомое ей доселе приятное томление. Конечно, она не была дурочкой, понимала, от чего такое происходит с нею, старалась всеми силами отгонять от себя желаемое, но запретное чувство. У нее еще не выветрились в мозгах наказы матери и отцовский ремень.

Однако зов рано созревшей плоти, отсутствие родительского надзора, свобода самостоятельной жизни, и молодой организм не устоял перед сладкими речами красивого клиента.

Тот как бы невзначай нежно касаясь ее пальцев державшие ножницы, говорил, что она особенная, не такая как все. Что она красива, привлекательна. Ей нравились такие речи, она хотела быть не такой как все. И сладкоголосому клиенту удалось сбить с панталыку наивную дурочку.

Растаяла девчонка от соблазнительных речей очаровательного клиента, и тот стал ее первым любовником.

Верка начала приводить молодого красавца к себе на квартиру, иногда оставлять на ночь. Потом оказалось, что красавчик женат, а ведь романтическая дуреха считала, коль мужчина побывал с нею в постели, то непременно должен на ней женится.

Поняв, что жениться тот не собирается, начисто выбросила его из своей постели, как и из собственной головы.

Раскаяние и сожаление длились недолго.