Провинциалка

Провинциалка

Антонина Глушко

В Краевой Владивостокской больнице неожиданно между мед сестрой и пациентом – москвичом студентом-стройотрядовцем вспыхнуло романтическое чувство. Таня понимает, что в больнице он долго не залежится, уедет в свою столицу, и забудет ее. Она надеется хотя бы на его звонки. Неожиданно из Москвы приходит ей приглашение от Вадима, приехать к нему и стать его женой. Девушка, рискуя всем, отправляется в неизвестность. Мать Вадима невзлюбила нищую провинциалку и объявила ей войну.

Кто выйдет из нее победителем, и выйдет ли?

Антонина Глушко

Провинциалка

киноповесть

Раскаиваться хорошо, но не делать зла еще лучше.

    Г. Флобер

ПРОЛОГ

События 1986 года

Виктора Николаевича Рогова советского дипломата в Южной Корее разбудил резкий телефонный звонок. Часы показывали глубокую полночь – без двадцати минут три. Кто мог звонить в такую пору?

Ночь обостряет и усиливает звуки, особенно поздние, а неожиданные телефонные звонки вселяют в человека тревогу и страх.

Пока Виктор шел к кабинету телефон надрывался от крика.

– Рогов у телефона, – назвался он, собираясь услышать от дежурного по дипломатическому корпусу, о какой-либо ерунде типа: из Москвы пришла директива с…

– Виктор! Виктор! Я пропал! Спаси, умоляю! Срочно приходи!

Услышал он знакомый голос атташе Мешкова Валентина Егоровича, своего соотечественника, с которым был в дружеских отношениях. Кроме него у Виктора никого не было в посольстве, с кем можно было откровенно поболтать на родном языке.

Ему до чертиков надоели «тиу-хуа-цинь-минь» – опостылевшее корейское чириканье. Хотя чистенькая ухоженная страна нравилась ему, с ее трудолюбивым и честным народом. Однако, ностальгия о родине невыносимо мучила Рогова. А когда уже становилось нестерпимо трудно, шел к Мешкову, и за бутылкой вина отводил душу, болтая на родном языке.

Конечно, есть и другие соотечественники, однако лишь с этим растяпой, Виктор мог полностью расслабиться не боясь, что его подставят либо донесут.

Мешков прочно сидел у него на крепком крючке, срывание с которого для того было смерти подобно. А виноват в этом был сам Мешков с его неутомимой страстью к женскому полу.

Ладно бы к нормальным женщинам, ну завел бы тихую любовницу и помалкивал себе, так нет же: у него высокие моральные семейные устои. Не может, видите ли, изменять собственной жене.