Многоцветье

С чего это я взял, что они все так любят друг друга?

– Теперь мне даже удивительно, что Макото не свел счеты с жизнью раньше, – горько улыбнулся я Пурапуре. – Наверняка я сделал что-то ужасное в прошлой жизни, раз мне попалась такая гостевая семья.

– Кстати. Еще кое-что забыл.

Пурапура меня совсем не слушал.

– Макото Кобаяси сейчас в девятом классе.

– Что?

По росту я думал, что он в шестом.

Стой. Погоди-ка… девятый класс…

Меня накрыла паника, а Пурапура с улыбкой сообщил:

– Через полгода у тебя экзамены в старшую школу.

2

С виду обычная дружная семья на самом деле оказалась змеиным логовом, а добрые и любящие близкие все как на подбор скрывали свою низменную натуру. Семья актеров в масках. Что ж, подумал я, раз они не знают, что настоящий Макото умер, и хотят и дальше притворяться заботливыми родственниками, буду вести себя так, как мне вздумается.

Вот мать – точно нарядная домохозяйка с картинки, стоит на кухне в бледно-лиловом переднике, который ей так идет.

Давай, продолжай разыгрывать из себя добрую жену и мудрую мать и скрывать, что ты изменила мужу. Только извини, но хорошим сыночком я больше не буду. Ее стряпня вдруг мне опротивела, и я стал оставлять почти все на тарелке.

Вот отец – который с улыбкой до ушей в переполненном вагоне метро первым уступит место пожилому человеку. И как, удобно тебе в кресле начальника, которого ты подсидел? Давай, продолжай дальше плясать от радости из-за своей никчемной карьеры. Только прекрати обращаться ко мне со своей лицемерной улыбкой.

Я перестал отвечать даже на его «Ну, я пошел!» или «Я дома!».

Мицуру сразу показал свое истинное лицо. Утром, через пару дней после выписки из больницы, мы внезапно столкнулись у туалета. Я успел быстрее схватиться за дверную ручку, и Мицуру, со злостью прищелкнув языком, выпалил: «Даже умереть не смог!» Бесчувственный и злобный – все, как и сказал Пурапура. Раз Мицуру не обращал на меня внимания, я решил отвечать ему тем же.

Так я отдалился от семьи и, само собой, большую часть времени стал проводить в комнате Макото.

В полном одиночестве я слушал диски и радио, читал мангу, а вечерами играл в карты с Пурапурой. Из комнаты я спускался только поесть, но, почти не притронувшись к еде, возвращался обратно. Впрочем, по большей части я сидел неподвижно, поэтому голода не ощущал.

У семьи мое поведение не вызвало никаких подозрений.

То есть Макото и до самоубийства вел себя так же.