Многоцветье

И за этим последовал отчаянный крик:

– Макото?!

Все тени вокруг мигом повернулись ко мне. Действительно, я лежал в больничной палате: кровать окружали пугающего вида медицинские аппараты и приборы, за которыми мелькали медсестры в белых халатах.

«Да ладно?!» – прорычал чей-то бас, и белые тени нервно забегали по комнате.

– Макото!

Это воскликнул мужчина средних лет, который поддерживал женщину.

– Макото ожил!

Да. Позже я узнал, что десять минут назад у Макото Кобаяси диагностировали клиническую смерть.

Душа Макото вознеслась на небо, а я вселился в его опустевшее тело и ни с того ни с сего открыл глаза. Все переполошились. Даже доктор воскликнул:

– Пульс… давление… Поверить не могу!

Как только подтвердилось, что Макото действительно ожил, радость мужчины и женщины перешла всякие границы. Я сразу понял, что это – родители Макото. Неудивительно, что они чуть с ума не сошли от ликования, когда их уже мертвый сын вдруг пришел в себя. Оба с нечленораздельными криками трепали мои щеки и волосы, гладили руки, душили в объятиях.

Впрочем, хотя эти совершенно незнакомые люди зацеловали меня всего, неприятно от этого, как ни удивительно, не было. Тело Макото откликнулось на их порыв раньше, чем моя душа.

Но у Макото был еще один член семьи: мальчик в школьной форме, который, расправив плечи, стоял перед кроватью и злобно смотрел на меня налитыми кровью глазами. Среди восторженной толпы родителей, врачей и медсестер он один сохранял надменный вид.

Потом я узнал, что это – Мицуру Кобаяси, старший брат Макото. Однако в тот момент я понятия не имел ни о Мицуру, ни о возрасте Макото и лишь мельком подумал, что это, наверное, брат.

Отец, как безумный, повторял:

– Макото с нами, Макото с нами!

Мать не выпускала меня из объятий.

Только брат молчал.

Вот при таких обстоятельствах, которые не очень способствовали беспристрастным наблюдениям, я и познакомился со своей гостевой семьей.

Жаль, конечно, что они не были ни особо богатыми, ни знаменитыми, хотя от этого вредного ангела многого ожидать и не приходилось. Про себя я порадовался уже тому, что, на первый взгляд, они хотя бы походили на нормальных людей. Ведь, открыв глаза, я вполне мог бы обнаружить себя в кругу восьми рыдающих мачо в красно-желтых полосатых боди. Нет уж, лучше простые люди!

Но стоило мне немного расслабиться, как сразу навалилась сонливость.