Чёртова сова

Ещё чудит, петляет колея.

Поистине всемилостив Господь,

когда щадит такую тварь, как я.

Самовлюблённый жадный упырёк,

что я творил! И что я говорил!

А Он меня не только уберёг —

Он мне с тобою встречу подарил.

ФАРФОРОВАЯ РЕЧЬ

* * *

Моя пятидесятая весна

перебирает ивовые плети,

как будто на пятидесятилетье

неладное задумала она:

«Вот эта розга, – пробует, – длинна,

та – коротка, а тоненькие эти

и вовсе не откликнутся в поэте…

Когда бы в молодые времена!»

* * *

В юдоли, где мы обитаем,

любое деяние – зло.

А я уродился лентяем —

и, стало быть, мне повезло.

И, стало быть, спрошенный небом,

скажу, незапятнанно бел:

«Не брал. Не участвовал. Не был.

Нескладные песенки пел».

ФОН

Не давать им пряников!

Отхлестать орешником!

Из-за этих праведников

я считаюсь грешником!

Повстречаешь – тресни-ка

в лоб зелейной скляницей!

Из-за этих трезвенников

я считаюсь пьяницей!

Стих утоплен в вермутах.

Строки – нищета и сушь.

Из-за этих лермонтовых

я и не считаюсь уж!

* * *

Звуки пошли не те —

глухи, невнятны, тупы.

Яблоки в темноте

падают – словно трупы.

Вот и сижу в саду,

внемля недобрым звукам.

Скоро ведь упаду

с тем же коротким стуком.

* * *

Достаётся нынче правдам —

травят как хотят!

Я сижу любуюсь прайдом

рыженьких котят.

Что мне правды! Что мне травли!

Помыслы просты,

как мелькающие в травке

рыжие хвосты.

СКЛАДУХА

Хуже злого костоеда зарубежный Кастанеда,

и мосол, как кастаньета, жалко щёлкает в коленке,

и черновики нетленки между томом Короленки

и записочкой от Ленки затаились в аккурате

в том бумажном зиккурате, что воздвигся у кровати,

угрожая покарати мощным оползнем культуры —

житием Бонавентуры, редкой книжицей «Уйгуры»

и запиской этой дуры: дескать, где мой Кастанеда?..

* * *

Тает жизнь в осеннем шелесте,

усыхает, как лоза.

У меня вставные челюсти

и безумные глаза.

Скальте, скальте зубы юные!

Нет бы скальда поберечь

за глаза его безумные

и фарфоровую речь!

* * *

Заклубились беды вороньём.

Да и ладно!

Съеду я куда-нибудь в район

Таиланда.

Там, в густом тропическом саду,

с загибона

я, пожалуй, как-нибудь сойду

за гиббона.

ПОСЛЕ ОБЫСКА

Не дай мне Бог…

Александр Пушкин

Была, я знаю, веская причина

сказать: «Не дай мне Бог сойти с ума».