Вендетта. День первый

Вендетта. День первый

Антон Леонтьев

От сумы и от тюрьмы не зарекайся... Настя Лагодина никогда не думала, что эта поговорка может иметь к ней какое-то отношение. Ее отец – неподкупный прокурор, и у семьи есть практически все... Но и врагов предостаточно! Могущественный мафиози Глеб Остоженский пытался «договориться» с Лагодиным, а когда ему это не удалось, инсценировал самоубийство прокурора и ограбление, в результате которого погибла его жена. Настя осталась совсем одна, но преодолела отчаяние, решив выяснить, кто на самом деле виновен в гибели ее родителей.

И оказалась за решеткой! Только в тюрьме Настя начала прозревать – добрый «дядя Глеб», друг семьи, вовсе не тот, кем хочет казаться. Но неужели его сын Максим, первая настоящая любовь Насти, тоже причастен к смерти ее родителей?

Антон Леонтьев

Вендетта. День первый

Город Насте не понравился. Он так разительно отличался от ее родного Ленинграда! Вместо широких проспектов и величественных дворцов – похожие друг на друга улицы и бетонные многоэтажки, все какое-то пыльное, стандартное, неинтересное.

Когда родители ей сказали, что они переезжают, первой реакцией Анастасии было «ни за что!». Она не хотела покидать Ленинград, не хотела оставлять друзей, не хотела менять школу в разгар учебного года. И в особенности не хотела расставаться с Сережей.

Настя не сомневалась в том, что влюблена. И пусть ей всего четырнадцать, но она нашла человека, который является для нее центром мироздания.

Этим человеком и был Сережа, ее одноклассник.

Но родителям, конечно, было не до ее мучений и терзаний. Наверняка им, как и Насте, тоже не хотелось покидать Ленинград, оставлять большую квартиру на Невском проспекте, друзей, знакомых и родственников, но поделать ничего было нельзя.

Отец Насти, Всеволод Петрович, получил ответственное назначение – на должность прокурора в Болотовск, бывший Нерьяновск. В Ленинграде он был «одним из» – заместитель прокурора города, а в Нерьяновске ему надлежало возглавить городскую прокуратуру, а это означало повышение по службе для Всеволода Петровича Лагодина, чему он не мог не быть рад.

Всеволода Петровича, как выяснилось позднее, приметил не кто иной, как новый генеральный секретарь товарищ Андропов. Генсеку импонировало то, что Всеволод Петрович не боялся высказывать собственное мнение и был готов ради торжества справедливости рисковать карьерой.