Смерть ничего не решает

Смерть ничего не решает

Антон Лик

Наират #1

Много лет прошло с тех пор, как Наират пал перед степняками. В старинных дворцах теперь сидят нойоны и кунгаи: возлежат на подушках, пьют дорогие вина и устраивают кровавые игрища ради потехи. Но война для наиратского каганата не прекращается ни на день.

Изгой, которую в буквальном смысле сбросили с небес за подлое убийство на дуэли. Вахтангар, оказавшийся в бегах и вынужденный прибиться к разбойникам. Поэт и книжник, которому предстоит стать лазутчиком в дикой и жестокой стране.

А ясноокий каган стар, и, значит, схватка за белую кошму уже идет.

Перед вами первая книга дилогии «Наират»: жесткая, атмосферная, не уступающая лучшим образчикам переводного фэнтези!

Антон Лик

Смерть ничего не решает

Пролог

Меня убили сегодня, в четверть третьего пополудни в полутемном дворе. Я знал это место. Три стены из желтого песчаника с петлями золотарницы и горбатый мост на арочной основе.

Вытоптанная земля и редкие клочья травы у пропыленных опор.

Я часто дрался на дуэли и столь же часто побеждал. А умирал впервые.

Это было подло – наносить удар после официальной остановки боя. И втройне подло бить в спину, в неприкрытый более узел. Укол, хруст ломающейся кости, острая боль между лопатками, стремительно тяжелеющие крылья. И на долю мгновенья мир замирает. А потом… Потом солнце, такое непривычно подвижное, виляет влево, и тени бросаются под ноги, все разом, растворяя свет и отнимая силы; земля, качнувшись, обнимает, лижет щеку пыльным языком – я это не чувствую – вижу.

Как вижу и сапоги убийцы, желтые и вытертые, с мелкими трещинами, будто сшитые из песчаника. Над ними – руки, в правой – свернутый кнут-браан, в левой – дымящийся нож.

– Ты заслужил, – говорит она, и крылья вздрагивают, выдавая напряжение. – Ты же знаешь, что заслужил, ты виноват, из-за тебя…

…из-за нее я умираю. Из-за девчонки, которая слишком слаба, чтобы играть честно, и слишком доверчива, чтобы думать самой.

Я пробую это сказать, но в горле клокочет кровь, кислая и горячая, и я, уже заколотый, захлебываюсь, тону в ней. Наверное, это смешно.

Отсюда уже все смешно – и попытки доктора Ваабе удержать меня, и слабость собственного тела, которое упрямо истекает кровью. Хороший удар.

Но смешнее всего секунданты, что запоздало кричат друг на друга.

Брат расстроится, и Фаахи тоже.