Край света

Сразу за ним – словно шлёпнулось безвольное тело. И я сорвался в бег.

Впереди виднелся провал вниз, из которого шёл свет и именно оттуда нёсся звук.

Третий рык застал уже на спуске в подвал.

Я махнул по лестнице вниз. Пролёт. Ещё один. Ещё.

Тут!

Тихо потрескивающие лампы дневного света под невысокими потолками давали мертвенно-голубое сияние. А рык… Он сразу перестал быть опасным, а сделался знакомым. Я вздохнул, повёл напряжёнными плечами и пошёл на звук. Требовалось пройти весь коридор до конца.

Дверь в туалет оказалась распахнута.

Сперва я увидел короткий ряд рукомойников на одной стене, и лишь потом – ширмочки-кабинки у другой. Из-за ширмы дальней ячейки санитарного помещения выклячивался зад в сером замызганном халате. Профессор держался руками за стену и ширму и неудержимо освобождал желудок от недавно съеденного. Но более всего – от выпитого.

Аромат бил по ноздрям пуще кулаков противника. Я сморщился и позвал:

– Профессор. Помощь нужна?

Рука на ширме на мгновение перестала цепляться за шаткую фанеру и явственно показала – «идите отсюда, потом, потом!».

Я пожал плечами и пошёл на выход. Наверху ждала Тася, а ещё надо найти в этом убожестве место, где нам с ней будет спокойно.

Первый этаж состоял из кабинетов. Вполне чистых, только очень запылённых. Судя по всему, сюда заходили чрезвычайно редко.

Минус-первый оказался общежитием. Комнаты стояли пустыми, сиротливыми, и ощущение безысходности только усиливали редкие островки прежнего устроенного быта – ваза-бутылка с торчащим сухим облетевшим стеблем, висящее на крючке расшитое полотенце, брошенный вверх циферблатом будильник, забытая на полке вязаная перчатка на миниатюрную женскую ручку.

Минус-второй этаж был наглухо задраен. На тяжёлой двери висел знак опасности с молнией.

Минус-третий опять показался могильным от оттенка ламп. Но всё-таки он был жилым.

Вдалеке, в зеве санитарного помещения, гремела вода. То ли Профессор решил отмыться, то ли очищал туалет. И я решил не мешать. Ведь помощь ему не нужна, так?

Беглый обзор позволил осознать, что именно этот этаж и был рабочим. На табличках значились номера лабораторий, а за дверьми оказывались голые комнаты, заполненные аппаратурой. Пристанище Профессора я нашел где-то в середине коридора за дверью с номером семь.