Операция на разуме

А человек? Есть ли у человека возможность разобраться в собственном мозге до последней клеточки?

Мысль мелькнула тогда и была отброшена как неконструктивная. Но начались сны. И только теперь Калитин увидел связь. Связь была очевидна. Но Юров не счел ее существенной. Он выстраивал свою концепцию.

Кончились кошмары внезапно. Две ночи подряд Калитин проспал совсем без сновидений, и Юров уверял его, что все прошло, нормальный образ жизни дал себя знать, и можно больше ни о чем не беспокоиться, но чутье врача подсказывало Калитину, что его друг психиатр кривит душой.

Юров ждал новых симптомов.

И симптомы появились.

В вечер после второй спокойной ночи Калитин по обыкновению сидел на подоконнике в своей персональной палате, не уступавшей гостиничному люксу, и курил. Небо было еще светлым, но на столе уже горела лампа, и высвеченный ею чистый лист бумаги нетерпеливо белел в ожидании первых слов. Провожая взглядом уплывающие в сумерки зыбкие колечки дыма, Калитин вдруг обнаружил, что не хочет и не сможет, как собирался, обобщать опыт последних операций, а напишет совсем о другом – о пришедшей к нему разгадке.

И он уже знал, что никогда не станет рассказывать о ней Юрову а, может быть, и вообще никому. До поры. А сейчас главное – записать.

«Все люди – это роботы, – писал он, – построенные и запрограммированные некой другой высокоразвитой цивилизацией для расселения на нашей планете. Такая гипотеза, высказанная пациентом психиатрической клиники, будет, разумеется, воспринята однозначно.

Поэтому я и не тороплюсь сообщать ее людям. Но я убежден в своей правоте и теперь понимаю, что идея назрела давно, а сны лишь окончательно укрепили меня в ней. Мои сны – это не умственное расстройство, а путь познания… Между прочим, версия искусственного происхождения человека хорошо объясняет загадку возникновения разума…»

И все в том же духе.

А ночью ему опять приснился сон. Но уже совсем другой. Он стоял один посреди огромного пустого зала, и сначала было темно, а потом под самым потолком появилась светящаяся точка.

Она росла и сделалась звездой, лучистой и многоцветно переливчатой. И вдруг заговорила. Собственно, голос шел отовсюду, но переливы света очень точно соответствовали звуку, и было ясно, что говорит звезда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ant-skalandis/operaciya-na-razume/) на ЛитРес.