Трудовая

Ввиду приличной разницы в возрасте, особой дружбы между нами не было, и мы скорее не любили, а терпели друг друга в силу кровного родства, поэтому в семье в качестве лучшего друга мною была выбрана моя замечательная бабуля, у которой ко всему прочему всегда можно было выклянчить рубль-другой на всякую ерунду, да еще в силу ее ответной любви ко мне она часто делила со мной путевку в санатории и дома отдыха, которые ей были положены дважды в год, как ветерану.

Так бы и тянулась эта идиллия, если бы не один примечательный случай: мои родители уехали отдыхать, брат готовился к поступлению в ВУЗ, а я был вынужден посещать школьный лагерь.

В один из дней мы всем отрядом поехали в кино, и переходя дорогу я немного замешкавшись едва не угодил под машину. Сопровождавшая нас работница продленки испугалась так, что не придумала ничего лучше, как отхлестать меня при всем честном народе по моей детской морде, чем нанесла , как мне виделось ,непоправимо-ужасную душевную травму. Фильм уже не представлял для меня первоначального живого интереса и жизнь, в тот момент, потеряла свой смысл.

Несколько дней я пребывал в подавленном настроении, пока Мария Гавриловна за ужином не вывела меня на откровенный разговор. Я, заикаясь, в красках, жестах и лицах, весь в слезах и давясь соплями, поведал ей все подробности сего позорного действа и мне стало гораздо легче, особенно, когда бабушка произнесла фразу, которая во многом мне помогла в будущем, а звучала она так:

– Сашка , плюй на усе, беражы здароуе!

Мне порой казалось , что это ее основное кредо по-жизни.

Так вот, в один из дней баба Маруся явилась в мою школу для проведения очередной инвентаризации. Наинвентаризировавшись с завхозом школы почти до усрачки, нагрузившись вениками, мылом, а так же тазами и кастрюлями она с чувтвом глубокого удовлетворения и пребывая в приподнятом настроении духа от выполненного долга следовала по длинному школьному коридору, представлявшему собой некий живой оазис с множеством цветов, фикусов и другой фауны с развешенными по всей стене клетками с попугаями и канарейками.

Навстречу навьюченной, как караванный верблюд бабушке двигался наш отряд из отдыхающих в летнем школьном лагере ребят во главе с той самой гнусной училкой, которая отхреначила меня на глазах у всех пару дней назад. Увидев родного человека я радостно рванул к ней и обняв ее толстые как колонны оперного театра ноги стал радостно ее приветствовать. Это крайне взбесило мою обидчицу.