Люди и птицы

С чем сравнить? Ну, вот Раскольников таскался по Петербургу, а тут все, некоторым образом, Раскольниковы (не убийцы, но потерянные люди), это совершенно необходимые подробности безумного города и легкого безумия самих героев, притом, что герои на самом деле совершенно нормальные люди, которые кажутся друг другу странными.

Два раза Светлана Сачкова буквально душу вынимает из читателя, (первый раз воспоминания собаки, второй – самый конец, – вот где слезы подкатывают невольно), однако большую часть времени сыплет забавными замечаниями, некоторые из которых еще и выделены в забавные же сноски.

Там много неожиданно смешных мест, довольно часто приходится подсмеиваться, но фраза, «Таня всегда кричала в постели. Прямо как в порнофильмах, только с той разницей, что она делала это не от страсти, а на нервной почве», поймала меня так неожиданно, что пришлось фыркнуть чаем в монитор.

Герои так узнаваемо цапаются меж собой, но это много кто умеет на самом деле. А вот рассказывать о том, чем все из них заняты, именно о работе – вот тут, бывает, у авторов случается затык.

Совсем не то у Светланы. На сценах с сотрудниками роспотребнадзора и пожарной охраны можно только встать и аплодировать, честное слово.

Не знаю, что еще сказать (не знаешь – не говори). Есть книги, написанные рассудком. Читаешь, понимаешь, почему это хорошо, нужно, своевременно, и все такое. А есть книги, про которые точно не забудешь, но просто не понимаешь почему. Очень хочется, чтобы читатель с мыслью, «Сейчас проверим, что тут такого замечательного», приступил со скепсисом, потому, как сейчас без скепсиса? и постепенно пережил растворение этого недоверия.

Мужчины похищают ребенка и остаются положительными персонажами? Да запросто!

(Алексей Сальников)

Глава 1

Людям свойственно преувеличивать

«Чезаре Борджа зарезал зятя из-за любви к собственной сестре, состоявшей в интимной связи с их отцом – Папой Римским».

Таня оперлась подбородком на руку. Ветер переворошил страницы. Ветер стального голубого цвета.

«Не образец морали, конечно, – подумала Таня. – Но, во всяком случае, не убожество».

Больше всего на свете ее удручало убожество. Ума и души.

Таня кусала ручку и смотрела за окно, вдаль.

Это был заурядный день ранней осени. Яркими пластами солнце вплывало через распахнутые створки, падало на стол и вздымало пылинки. В жарком мареве тонули панельные дома и кроны деревьев разнузданных желто-рыжих оттенков. На небе – ни облачка.