Феникс

Заночуем тут, ты же не против?

Астар фыркнул, а я почувствовала себя сумасшедшей – веду беседы с конем в чаще леса. Но это помогало отвлечься от страха и ощущения, что кто-то постоянно смотрит на меня голодным взглядом. Дернув плечами, я отогнала ужасные мысли, разожгла слабый костер и уселась возле него, грея руки – к ночи похолодало.

Астар, скромно поужинав вместе со мной, беспокойно поворачивал голову в разные стороны. Я с напряжением следила то за конем, то вглядывалась в ночную темень – ничего не видно, хоть глаз выколи.

Огонь – яркий, оранжево-желтый – задорно трещал на сухих ветках, сыто облизываясь. Языки пламени то вытягивались вверх, устремляясь в ночное небо, то припадали к земле – я смотрела на горящее дерево, зачарованная дикой и кровожадной стихией, олицетворением которой была Арандхати и мысленно вознесла молитву, прося ее помочь мне вернуть Ташу.

Прося свирепую богиню позволить нам вернуться живыми.

Я повторяла и повторяла эти слова, продиктованные мне отчаянием – моя мама часто молилась спящим богам, но никогда не заставляла меня это делать. В детстве я не понимала смысла – мне казалось это скучным занятием, а храмы, с их благовониями и мертвой тишиной, меня пугали. Повзрослев же, я утратила всякую надежду – обращения к богам не приносили нам с Ташей еду и деньги, поэтому я перестала упоминать их даже в мыслях.

Но сейчас я невыносимо – до ноющей боли в сердце – нуждалась в чем-то, что может меня подбодрить. И даже если богиня не слышит меня, я буду думать, что это не так. Я буду надеяться, что судьба и боги смилуются надо мной.

Треск веток, отдающих жизнь во имя тепла и света, убаюкивал. Все мое тело ныло после падения на землю – тот маг, Ромас, не пожалел меня, когда швырнул вниз; голова стала тяжелой, а веки – слипаться. Подстелив под себя отцовскую куртку, я задремала, свернувшись калачиком.

Во сне я видела Ташу – мы сидели на лесной поляне, светлой, залитой солнечными лучами. Душистые травы качались вокруг нас, как бесконечное цветочное море, тихо журчала река вдалеке. Я рассмеялась, поднесла к носу пушистый желтый цветок, оставивший пыльцу на коже. А потом небо потемнело – тучи сгустились, приобрели оттенок пепла. Сверкнула молния – нестерпимо яркой, ослепительной вспышкой.

Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то не увидела сестры.