Моя борьба. Книга четвертая. Юность

В доме возле автобусной остановки открылась дверь, и на крыльце показался невысокий человечек в футболке и спортивных штанах. Судя по тому, что он направился ко мне, это и был тот, кто мне нужен.

Не считая жиденького венка волос за ушами, он был совершенно лысым. Лицо казалось добрым, черты – крупные, какие бывают у людей за пятьдесят, но глаза за стеклами очков были маленькими и колючими. Его взгляд словно не вязался с остальной внешностью – это я понял, когда он подошел.

– Кнаусгор? – отводя взгляд, он протянул мне руку.

– Да. – Я пожал ему руку. Маленькую, сухую и напоминающую лапку животного. – А вы, как понимаю, Корнелиуссен?

– Так и есть. – Он улыбнулся, опустил руки и обвел взглядом окрестности. – Как тебе?

– Вы про Хофьорд? – уточнил я.

– Хорошо у нас тут? – спросил он.

– Потрясающе, – ответил я.

Он повернулся и показал наверх.

– Ты вон там жить будешь, – сказал он, – мы теперь с тобой соседи. Я вот тут живу, видишь? Пойдем посмотрим?

– Пойдемте, – согласился я.

 – Вы не знаете, мои вещи уже привезли?

Он покачал головой:

– Насколько я знаю, нет.

– Ну, значит, в понедельник привезут. – Я пошел за ним вверх по дороге.

– Я так понял, ты у моего сына учителем будешь, – сказал он, – его Стиг зовут. Так я понял. Он в четвертом классе учится.

– У вас много детей? – спросил я.

– Четверо, – ответил он, – двое дома живут. Юханнес и Стиг. А Туне и Рубен – эти в Тромсё.

Пока мы шли, я смотрел по сторонам.

Возле похожего на магазин здания топтались несколько человек. Там же стояла пара машин. А у ведущей наверх дороги, возле ларька, я увидел еще несколько человек – с велосипедами.

Далеко внизу во фьорд зашла шхуна.

Возле гавани кричали чайки.

Больше тишину ничего не нарушало.

– Много здесь народа живет? – спросил я.

– Человек двести пятьдесят, – ответил он, – смотря по тому, считать ли школьников.

Мы остановились перед крашенным черной морилкой домом постройки семидесятых, возле утопленной в стену дверью на первый этаж.

– Вот и пришли, – объявил он, – давай, заходи, там открыто. А ключи я тебе сейчас отдам.

Я открыл дверь, вошел в прихожую, поставил чемоданы и взял у завхоза ключ. Пахло тут так, как в домах, где давно никто не живет. Слабо, почти по-уличному, тянуло сыростью и плесенью. Я толкнул попуприкрытую дверь и оказался в гостиной. Пол там покрывал оранжевый ковролин.