Весь апрель никому не верь

Вместо веток на нем в разные стороны торчали гинекологические кресла, на которых лежали привязанные к стременам снегиревские-ильясовские тетки и выдавливали из себя бессчетных родственников.

– А вот ее муж Семен Петрович с сыном Лешкой, – продолжал дядя Костя, намазывая клеем уголки фотографии. – Когда тебе было полтора года, мы ездили отмечать тридцатилетие Семена Петровича и, пока пили чай в кухне, вы с Лешкой умудрились разрисовать стены содержимым горшка. Ты аккуратно доставал «краску» линейкой, а Лешка малевал руками.

Через час Матюша испытал горячее чувство солидарности с престарелой сестрой Ниной. Он мог бы назвать себя королем любопытства! Истории «гинекологического» дерева оказались чрезвычайно занятными. На другой день мальчик пересказал их друзьям, благоразумно пропустив ремарку дяди Кости о настенной «живописи».

– Ассенизатором называется шофер на машине с бочкой. Она собирает какушку со всего города и превращает ее в большую зарплату.

Разглядывая фотографию Семена Петровича, Робик с сомнением сдвинул белесые бровки:

– Что-то, мне кажется, это вьяньё.

– Раз он не фокусник, значит, точно вранье, – заявила Элька.

Матюша вздохнул, не умея растолковать метафору. Никто из них еще не владел эзоповым языком.

– А вот дядя Рома у пианино. Бабушка Мариам купила ему пианино, когда был голод, и все ее ругали, но дядя Рома вырос музыкантом, и бабушку перестали ругать.

– У них что, совсем не было кушать? – удивился Робик. – Хлеба тоже?

– Ну, хлеб-то, может, был… Вот пирожных точно не было.

– Ой, какая красивая! – восхитилась Элька.

– Тетя Айгуль Ильясова. Она выиграла в конкурсе «А ну-ка, девушки!». Лучше всех показала купальный костюм.

– Почему у этого дяденьки нос кривой?

– Он тренер. Борец по спорту.

Матюша был полон сочувствия к тренеру дяде Борису. «Семейный» нос сплющила ему борьба, бедные уши размазались по бокам головы, как переваренные пельмени, из которых выпало мясо.

– О-о, жиртрест!

– Это тетя Лида, жена дяди Бориса.

– На чем же они сидят?

– Наверно, на полу.

– Лучше бы она села на диету. Надо есть четые яза в день и знать меу, а ужин отдать вьягу, чтобы побыстьей с ним помииться.

Матюша с Элькой уставились на Робика, распахнув глаза и рты. Не замечая уважения друзей, он с завистью смотрел в альбом. Робик не отказался бы и от «жиртрестов», у него с мамой, тетей Гертрудой, никакой родни не было.