Иисус на Русской равнине, или Иррацио

Иисус на Русской равнине, или Иррацио

Максим Яковлев

Россия наших дней. В сельской глубинке появляется Иисус Христос. Его принимают за шутника, но скоро выясняется, что это не так. Он говорит: «Я пришёл спасти русскую душу». Местная власть в страхе перед Кремлём (идёт президентская кампания!) решает устранить «самозванца». Патриарх посылает своего агента, выяснить, что или кто стоит за этим явлением. Но планы Кремля и церковной власти срываются. Между тем, в народе происходят явные перемены. Люди узнают о себе и о России горькую, но целебную правду, она помогает выбрать единственно верный путь…

Максим Яковлев

Иисус на Русской равнине, или Иррацио

Христос посреди нас.

И есть и будет!

    Православное приветствие

Просто нам завещана от Бога русская дорога…

    Игорь Растеряев

© Яковлев М., текст, 2023

© «Пробел-2000», 2023

Баня

Петухи ещё не пели.

В призрачной осенней мгле видно лишь в прорехе тучи, что покрыла неба лик, узкую полоску на востоке с влажной искоркой звезды.

Вот из массы этой тучи что-то плавно отделилось, приближалось, нарастало… обозначилось лицо бородатого человека, – скоро весь он отделился, всей фигурой проступая из рассветной полутьмы; он шагал враскачку, ходко, по ухабам земляным: в вязаной округлой шапке, с блеском глаз из-под бровей, – то ли в полушубке, то ли в куртке…

Он прошёл, переступая лужи, озарённые слегка, краем поля индевелого, обходя деревню Голофеево, мимо хутора Сороки, на подходе к селу Галелеево…

* * *

В старом доме за столом выпивали двое; свет уже стоял в окне, и где-то неподалёку монотонно долбили в колокол: день воскресный.

Разговор вялый.

– Ночью не спал почти, – Фёдор, младший Опушкин, икнул и выругался.

Пили каждый сам по себе, не чокаясь.

– Почечуй, почечуюшки… – зевнул перегаром Василий, Опушкин-старший, хозяин дома.

– Третий день сплю хреново, не могу… – вздохнул младший.

– Сало старое, не жуётся… надо было консерву… – ворчал старшой.

– Слышь меня, Почечуй? Хреново!.

.

– Чо орёшь! Бабу разбудишь, она тебе… мухой вылетишь, прям тут же! – махнул головой на выход Василий-Почечуй.

– Как-будто воет кто во мне. Глаза закрою – воет, открою – вроде не воет…

– Допиваем, и по углам, а то Фура придёт, тогда мы оба завоем, – отрезал старший.

«Фурой» называл он Фросю, свою жену.

– Назара нет и поговорить не с кем!.. – осушил стопку Фёдор.

В сенях раздались шаги…

– Фура! Бутылку прячь! – просипел Василий-Почечуй.