Рассказы для Ноя

Литература и история, как и у деда, были его любимыми предметами. При том, что на уроках он никогда не слушал учителей: всегда читал, забегая вперед. Нередко учителя, увидев, что он не слушает, задавали ему вопрос. Но, к их удивлению, его ответы были не только правильны, а гораздо обширнее и глубже, чем предполагалось учебной программой. И к тому же сопровождались примерами и сравнениями из тем, которые в программу не входили.

Ной шел медленно, обходя лужи. Дойдя до знакомого с детства дома и посмотрев на часы, оглянулся вокруг.

Отцовской машины пока еще видно не было.

…Раньше, когда была жива мама, они с бабушкой управлялись без его помощи, но это было давно. Потом мамы не стало… Когда это случилось, он был подростком и хорошо запомнил ту ночь. Ему не дали зайти в комнату, где все случилось. Несколько бригад скорой помощи с различными специализациями пытались вернуть маму к жизни более пяти часов. В какой-то момент они смогли восстановить дыхание и собирались перевезти ее в больницу, если восстановится пульс.

Оборудование искусственного дыхания еще долго создавало имитацию признаков жизни. Не совсем естественный грудной звук время от времени исходил из ее тела, потому трудно было сказать, когда оно стало безжизненным. Пульс не восстановился…

Затем тянулась долгая волокита с различными бюрократическими бумагами, которые пришлось заполнять врачам скорой. Потом появилась полиция, вызванная скорой помощью, которая констатировала естественную смерть. За этим последовала дополнительная бумажная бюрократия.

После чего приехали представители похоронной фирмы. Удостоверившись в документах, оставленных скорой и полицией, они задавали вопросы и давали советы по поводу погребения и выбора кладбища.

Ноя уже никто не гнал. Все проходило мимо, как в старом немом черно-белом фильме. Он сидел на диване и, словно сквозь пелену, пассивно наблюдал за происходящим. После того, как тело увезли, около двух часов ночи, он спустился в сад – ему не хватало воздуха. Слезы продолжали стоять в глазах, но он не плакал, и лишь иногда некий страшный спазм в груди заставлял его издать незнакомый ему до сих пор, неконтролируемый звук, похожий на скуление собаки.

По-видимому, это было отражением глубочайшей боли, доселе ему неведомой.

Неделя после похорон стала удивительно утомительной. К ним в дом постоянно приходили люди, часто неизвестно откуда узнавшие о случившемся. Приходили друзья, знакомые, коллеги из самых различных сфер и периодов жизни.