Социальный эксперимент

– Если мне жрать не на что будет, я вернее продуюсь.

– В долг возьми до матча.

Ирина только дернула углом рта.

– Ну и дура, – заключила Эмануэль, – костями рискуешь, а деньгами не хочешь. Уж ты реши, идешь ты на это дело или нет, как следует. И отрабатывай дальние удары. С Симкой-Гриндлой в ближнем бою тебе не светит. Основич уже тяжел, Петкуню ты сделаешь, – она помолчала и нехотя добавила, – может быть. Рауль… Ну, тут как пойдет… А Серафиму – нет. Я ее видела в прошлом году. Форму держит.

Ирине показалось слово Гриндла смутно знакомым.

Что-то… У них еще ящик тогда работал… Неужто она такая старая?

– Гриндла, это которая двоих убила за матч?

– А, это еще лет десять назад, – кивнула Эмануэль, – нас тогда хотели закрыть эти психи политические, но крыша разобралась. Я тогда только начинала тренироваться, помню, нам еще плату за зал чуть ли не вдвое повысили. Гриндле бабки, бабки с нас, публика в экстазе, а Малорец себе как раз тогда пол-этажа откупил. Все одно к одному…

В цирковом зале было тихо, только в углу гудел батут – сибла Эльзы, тринадцатилетняя Шу отрабатывала прыжки с переворотом.

Ирина прошла под трибуной, поставленной на угол и постучала во временную комнатку, где между представлениями жили циркачи.

– Кто еще? – раздался раздраженный женский голос.

– Ирина.

Открыл незнакомый парень и встал в двери, почесывая густую подмышку. Одежды на нем были только обтягивающие трусы. Ирина скосила глаза вниз и невольно сказала:

– Ой… Извини… Я не вовремя?

Парень засмеялся.

К смеху присоединились два женских голоса. Один из них, похоже, Эльзин, крикнул:

– Заходи!

Ирина зашла.

Эльза лежала в гамаке. Гипс, кокетливо обвязанный ленточкой с бантом, был подвешен к потолочной скобе.

– Как дела? – весело спросила Ирина.

Эльза махнула книжкой.

– Нет возможности тренировать тело – тренируй ум. Никогда не думала, что голова может так уставать. Ты садись, садись.

Возле гамака лежала стопка других книг. На верхней было написано «Герман Мелвилл».

Парень прошел мимо Ирины, покручивая трусы на пальце, и упал куда-то за груду сложенных трапеций.

Оттуда донеслось придавленное женское «ах».

Ирина с неловкостью поерзала на стульчике. Эльза только рукой махнула.

– Это Тонечка и Танечка. Тони, Ринка же не цирковая, раздеться мог и в постели.

– Приятно познакомиться, Риночка, – донесся женский голос.

– О-очень приятно… – с придыханием добавил невидимый Тони.