Трибунал

Я полагаю, ваша честь, что Горелкина надо немедленно отправить в медицинское учреждение.

Председатель. Я об этом же и говорю. Приобщите протокол обыска к делу, водворите задержанного на скамью подсудимых и доставьте Горелкина в медицинское учреждение. Пусть наши специалисты его вскроют и выяснят, насколько опасны для здоровья полученные им увечья.

Защитник. Ваша честь, я возражаю, Горелкин жив.

Председатель. Ну и хорошо. Я буду только рад, если вскрытие подтвердит вашу гипотезу.

Полицейские отводят Подоплекова в клетку, после чего Горелкин, прикрывая рукой подбитый глаз, удаляется, а Юрченко с автоматом наизготовку занимает место у клетки.

Председатель. Ну что, подсудимый, вы готовы?

Подоплеков не отвечает.

Председатель. Подсудимый, я к вам обращаюсь.

Подоплеков. Ко мне?

Председатель. Ну а к кому же?

Подоплеков. А я не признаю себя подсудимым.

Председатель. А это не важно, кем вы себя признаете. Важно, кем мы вас признаем.

Секретарь. Вот именно. Мало ли кто кем себя признает! Важно, кто вы на самом деле. И вообще, когда к вам обращаются, надо вставать.

Подоплеков (поднимаясь). Ну хорошо, могу и постоять.

Председатель. Назовите ваше имя, отчество, фамилию.

Подоплеков. Ну, допустим, Подоплеков Леонид Леонидович.

Председатель. Кем работали до ареста?

Подоплеков. До незаконного задержания работал инженером в фирме по ремонту холодильных установок.

Председатель. Семейное положение?

Подоплеков. Женат. Имею двоих детей.

Председатель. К судебной ответственности прежде привлекались?

Подоплеков. Не привлекался.

Сцена третья

Председатель (встает и вместе с ним встают все участники спектакля). Зачитывается обвинительное заключение по делу Подоплекова Леонида Леонидовича, женатого, имеющего двоих детей, ранее не судимого. Подоплеков обвиняется в том, что сего дня (указывается действительная дата, когда играется спектакль), явившись в помещение, где происходило заседание специального трибунала, вел себя вызывающе, высказывал суждения экстремистского характера, публично пропагандировал воровство, насилие и убийства, произносил угрозы террористического характера, ссылаясь на некоего авторитета – Чехова, упоминал о каком-то ружье, которое якобы непременно должно выстрелить.