Я же твоя дочь

– Хорошо. – щелкаю зажигалкой. – Насколько это было возможно.

– Понимаю. Ну вы почаще приезжайте, она иногда в себе. – девушка выкидывает окурок в створку и разворачивается, чтобы уйти.

– Подождите. Люда, да?

– Да.

– Вот возьмите. – аккуратно кладу в ее карман пару крупных купюр. – Пожалуйста, позаботьтесь о ней, причешите, переоденьте. Я буду очень благодарна. – после этих слов кладу ей в карман еще купюру.

– Не волнуйтесь. Причешу так, что вы даже не узнаете.

– Спасибо. – тоже выкидываю окурок и выхожу на воздух.

Все-таки хороший март в этом году, теплый, свежий. Люблю раннюю весну.

На углу здания вижу маленькую пристройку с куполочком, видимо местный храм. Секунду колеблюсь, но все-таки иду в машину.

Моя малышка приветливо замигала фарами с одного нажатия на брелок и заурчала двигателем, едва я повернула ключ. Разве может быть что-то лучше новой машины!

Я нежно погладила кожаную обшивку и достала из пачки сигарету. Обещала же разрешить себе две. Но зажигалку доставать уже не было желания, я чувствовала, как внутри меня плачет маленькая Катюша, та самая девочка, которую не любила родная мать и которая не любила себя сама.

– Может пора уже пережить и отпустить? – спросила внутри меня маленькая Катюша и я разрешила некоторым воспоминаниям вернуться ко мне в голову.

Глава 2

Мои первые воспоминания были очень радостные – я сижу на спине у дедушки, он смеется, говорит, что будет моей лошадкой и смешно подражая звукам лошадки, катает меня по комнате.

Я тоже смеюсь, мне где-то три года. Когда я вспоминаю себя в этом возрасте, то вижу пухлого ухоженного ребенка, всегда в чистых новых одеждах, с какой-нибудь сладостью в руках или игрушкой. В волосах красивые бантики, меня показывают знакомым и родственникам как какой-то кубок и восхищенно хвастаются: наша Катенька новое слово выучила. Знакомые и родственники с готовностью восхищаются и дают конфеты. Мне приятно и вкусно, маме просто приятно, ей конфеты не давали.

Следующее воспоминание, всплывающее сразу за этим, совершенно иное, полностью противоположное. Мы сидим в большой комнате, взрослые одеты в черное, на меня никто не смотрит и конфеты не дают. Вокруг много знакомых и незнакомых людей, все печальные. Стулья расставлены вдоль всех стен, но мест все равно не хватает. Я сижу на коленях у разных людей по очереди и мне это не нравится, но почему-то чувствую, что на мои слезы никто не обратит внимания.