Певчий ангел

«От бутона магнолии …»

От бутона магнолии,

от небесной гармонии труб,

от ласкающей ветер руки,

располагающей слоги в стихи,

до гармоники старческих губ —

и нечаянно более…

Что поделаешь, если жизнь

из удивительной незнакомки,

обещав быть подругой верной,

обернется хищною стервой,

твои стерегущей промахи…

С жизнью не развестись.

«Что если жизнь начать сначала…»

Что если жизнь начать сначала?

Разрушить крепость на песке,

весь опыт жизни из подвала

в окно – и в небо налегке!

А ну же! Ветер братом станет,

в обнимку с ним по облакам

пойдешь, и сердце не устанет

служить окры?ленным рукам.

Ропот

Господь мой, на то ли зрячим

родиться, чтобы во мраке

скулить, от себя же пряча

цепь, миску – удел собаки!..

Прикрой мне ладонью очи,

в незнанье верни, в младенство.

Рожденному – мука ночи,

слепому в ночи – блаженство.

Бессмертие. Кундера

С бессмертием играешь в прятки,

кропя во времени свой путь,

и все надеешься бесплатно

в глаза горгоне заглянуть?

Но платой – суд! Пытливый, тонкий,

усерден и неумолим,

что учинят, любя, потомки

над изваянием твоим.

К чему?

К чему тебе чужие слезы,

терзанья грешников, святош,

что почивают мирно в Бозе.

И ты когда-нибудь умрешь,

оставив горстку песнопений

тому, грядущему… Тому,

кто сам – новоявле?нный гений —

восславит виршами луну,

проводит грустным оком стаю,

любви трагический финал

и лет закат, и карнавал.

Споет, как мир еще не знал,

все то, что я теперь листаю.

И задаю вопрос – к чему?..

Молчи. Услышишь тишину.

Мой клен

Ревнивец милый, хлопотливый клён,

полой еще шумящей летом робы

укрой меня, на страже испокон,

от сентябрей, случайных и недобрых.

Вот-вот октябрь – пришлый мокровей —

сорвет зеленый плащ, оставив немо

тебе чернеть ноябрьской готикой ветвей

на ясном и сыром картоне неба.

Но ты не ведаешь пока, что обречен

на небыль декабря порой смурною.

За нас двоих борьбою страстно увлечен

мой рыцарь-клён с грядущею зимою.

«Пока живу, мороз и зной…»

Пока живу, мороз и зной

меня обходят стороной.

Судьба щадит мое лицо,

не оставляет ни рубцов

потери близких, ни теней

глазниц голодных. Я бедней

почти любой моих подруг,

но я богаче всех вокруг.

И не балуется огонь

моею пяткою нагой.

Давно затвержен мой урок.