Без происшествий

Ты прислоняешь метлу к фанерному щиту с правилами строевой подготовки и уходишь с плаца. Вваливаешься в казарму – обветренное лицо сразу же начинает гореть, – сворачиваешь к столу дежурного, берешь листок. Из бытовки появляется Квас и сообщает:

– Вторая, можешь не смотреть. Снова со мной. И после обеда, и ночью.

– Это хорошо, – угрюмо бросаешь ты. Так чаще всего и бывает. Патрулирование периметра, той его части, что находится в лесу. Бетонный забор с колючей проволокой, подальше от всего этого, поближе к самому себе, и катись все ко всем чертям.

… Значит, спать сегодня всего три часа. Напарником ты доволен – Квас надежный, да и поговорить с ним есть о чем. Плохо, что вторая смена. Ночью холод собачий.

Половина роты сейчас на уборке, воюет с остатками листвы на плацу и дорогах. Одни наводят порядок в казарме, двигают допотопные двухъярусные кровати, другие трут песком и пеной «взлетку»… Дембеля в «классе информации и досуга» смотрят телевизор. Ты вешаешь бушлат, зачем-то заходишь в класс; увидев взводника, сидящего за первой партой, обращаешься:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите войти?

Взводник – мужик справедливый, строит только по делу, уставом не давит… Бакенбарды придают ему вид эдакого бравого гусара.

Не отрывая взгляда от экрана, он кивает головой.

Ты устраиваешься за последней партой, «деды» косятся, но при старшем открыто возмущаться не решаются. Они убивают взглядом. Ты думаешь, что зря попробовал так открыто забить на ПХД, хотя по негласному закону вроде как и вправе.

Потом замечаешь некоторых своего призыва – им, кстати, сейчас тоже положено что-то там мыть, скоблить и чистить, а не гаситься здесь. Ты мог бы запросто оказаться на их месте, если бы в свое время подсуетился. Но ты был то ли слишком упрям, то ли, скорее всего, просто глуп… Ты с сожалением встаешь с почти нагретого места:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите выйти?

«Гусар» снова равнодушно кивает.

Коридор засыпан песком, залит пеной. На полу – черные полосы. Оттираются они ногами, долго и нудно.

Ты делаешь правой ногой несколько движений, втираешь песок в пол и смотришь по сторонам. Что будет дальше, ты уже знаешь.

Два дембеля выплывают из класса и направляются прямиком к тебе. Здоровенный ефрейтор и низенький задохлик – рядовой; в нем неприятно все, но особенно – толстая, какая-то жабья губа, которая придает его физиономии совершенно идиотский вид.

– Ты что, ефр (это к тебе), совсем нюх потерял? – подваливает большой.

Ты молчишь.