Небесный странник

Кроме спецовки в мешке лежал электронный дневник, мамино ожерелье, которое я всегда носил с собой на память, а также походный пентолетовый ранец с приборами, реактивами, небольшим запасом провизии и воды. Как жаль, что здесь нет моего ноутбука. Наверное, я оставил его на базе. Все личные отчёты, заметки, записи, фото – всё там. Я бы сразу вспомнил детали последних событий.

В электронном дневнике мне не удалось найти особо значимой информации. Здесь отмечались сугубо научные данные. Углеродная форма жизни…, состав атмосферы…, пробы грунта.

... Однако потом я заметил, что в начале каждого протокола отмечались дата и место исследования. По ним можно будет определить примерную дислокацию землян.

На дне пентолетового ранца я обнаружил кроме всего прочего гаусс-пистолет – опасная штука, если с ней неправильно обращаться. Я засунул пистолет во внутренний карман спецовки, чтобы ни у кого не возникло желания присвоить его себе. Итак, я вооружён, по дневнику исследований смогу найти путь к базе, к плату Лейтона.

Но придётся подлечиться. Надеюсь, с медициной у местных всё в порядке.

Неожиданно из-за двери высунулся горбоносый и тревожно окрикнул Кана. Кан метнулся в соседнюю комнату, и топот шагов за дверью медленно угасал. Я снова оказался один, и меня навязчиво потянуло в сон. Мне приснилась жизнь на Демосе, реалия, смешанная с бредом. Заигрывания с Анкой Анисимовой за день до полёта. Потом наша мужская комната в общаге, номер сто восемьдесят четыре. Я, Климов, Коваленко о чём-то болтаем, делимся впечатлениями.

Вот он, заход секций по транспортным «Закатам», лекция Стратова, пожелания Иванова, старт, перегрузки, вход в атмосферу Церроры....

А потом меня перенесло на Землю. О нет, только не этот сон. Снова пустошь, ночь, грузовик, атака мародёров.... Мама… И снова она у меня на руках, и снова я не успеваю. Господи, за что! – кричу я, не в силах сдержаться. Доктор, поправив очки, говорит «она потеряла слишком много крови, увы». И я снова, плача от бессилия, закрываю своё лицо.

От нарастающей сомноленции меня отвлёк яркий солнечный свет, внизу что-то трещало, громыхало, скрипело, а меня то и дело встряхивало.

Свежий прохладный воздух подул в лицо, а над головой заструился шелест листьев, как когда-то на Земле. И вот передо мной то же одеяло, но прежний угрюмый антураж комнаты сменился природой. Я встрепенулся и увидел, что нахожусь в повозке. Рядом сидят, покуривая, Кан с близнецами, а впереди, на месте кучера, что-то невнятно кричал горбоносый.