Против режима. По ту сторону

– Эй, сержант как тебя зовут? Давай я пойду к себе домой, ладно? Потом я с отцом поговорю, и тебя повысят в звании, я обещаю.

Остановившись в стойке смирно, он посмотрел на Сойера и сказал:

– Если ты не пойдешь за мной, мне придется применить силу.

– Эй, что за негатив? Успокойся, окей? Я дам тебе свои баллы, так устроит? Триста баллов, если отпустишь, сейчас же переведу, ну как тебе мое предложение?

Он дотронулся до камуфляжа, пытаясь найти цифры, но солдат схватил Сойера и повалил на землю.

– Я сломаю тебе руку, если ты будешь сопротивляться. Я предупредил тебя дважды, а солдат никогда не повторяет.

– Окей, окей, брат, успокойся!

Новобранцы слушали внимательно старшего лейтенанта.

– Я старший лейтенант Стивенсон! С этого дня вы в моем подчинении. Обращайтесь по званию, не по имени, вам понятно, солдаты?!

– Так точно, старший лейтенант!

Один Сойер не успел среагировать на обращение.

– Девяносто девять процентов прибывших приехали с другого континента, только один малюсенький не особо приветливый процент местных.

– Я? – в недоумении отозвался Сойер.

– Да, ты! Упор лежа принять!

Сойер, не поняв, что происходит, по-прежнему стоял на месте.

– Сержант.

Солдат, услышав приказ, приблизился к Сойеру и дал кулаком в живот. Тот, съежившись от боли, рухнул прямо в пол.

– Я-то думал дать тебе свои баллы, а вот хер тебе!

И пустил вонючий газ из живота, стал громко хохотать.

– Боже, у вас нету чувства юмора! С вами будет безусловно тоскливо!

Избитый Сойер стал уже внимательно слушать старшего Лейтенанта.

– Вы были избраны в ряды захватчиков! С этого дня вы станете моей игрушкой для убийства. Наш долг обязывает найти и ликвидировать юниверов. Именно юниверы враги народа. Вы разделитесь на три группы, далее три дня максимальной подготовки. Потом вас отправят по горячим точкам, там вы будете воевать! Убить или схватить юниверов максимально качественно.

Три дня их учили пользоваться оружием смерти. Сойер с легкостью освоил его, у него даже появился друг Джереми – худой парниша, единственный, кто смеялся над шутками Сойера.

Вечерами его одного отпускали домой, так как он был единственным местным.