И я решил рискнуть…

И я решил рискнуть…

Марк Каплун

Я родился в 1938. Это был год жесточайших репрессий, что не могло не отразиться на жизни всей нашей семьи, хотя, слава Богу, лагерной похлебки удалось избежать. Это рассказ о военных и послевоенных годах. Вроде бы снаряды не рвутся, пули не свистят, а дыхание войны ощущается каждую минуту. У меня это выразилось в тяжелой форме заикания, полученной после контузии. Однако сама судьба свела меня с великим психотерапевтом Казимиром Марковичем Дубровским – чудодеем, которого всю жизнь ждала моя мама.

И я решил рискнуть…

Марк Каплун

Автор приносит благодарность Ирине Румянцевой, Анастасии Вихровой, Татьяне Гриштаковой, Анастасии Степанянц и особенно Ольге Мининой за работу над рукописью.

© Марк Каплун, 2019

ISBN 978-5-4493-1228-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Недавно мой внук озадачил неожиданным вопросом: «Был ли ты счастлив в детстве?» Я растерялся, не зная, что ответить, потому что «да», «нет» здесь явно не подходит.

Что же тогда? В процессе работы над рассказом сугубо для внуков закралась шальная мысль – а что если то, о чем хочу поведать, будет интересно не только им, но и еще кому-нибудь.

И я решил рискнуть…

Это не автобиографический очерк, в котором одна дата жизни строго следует за другой. Это повествование о военном и послевоенном детстве, в котором все события жизни страны были окрашены борьбой родных и близких с моим недугом.

Судьба ставит безжалостный эксперимент, погружая ребенка в ужас страшной войны, и человек, несмотря на свой нежный возраст, выживает. Однако война не отпускает его, играя человеческой судьбой. Как-то прочел в газете рассказ ветерана войны, что сидит в нем осколок с 1943 года, который врачи в военном госпитале почему-то не удалили, и он, осколок, то напоминает о себе тягучей, ноющей болью, то отпускает на какое-то время, позволяя забыть о нем. Но как забыть пронзительный рев немецкого самолета, летящего на бреющем полете.

Ужас, испуг, глубокое психологическое потрясение, и в результате – искалеченная речь на всю жизнь. Этот подарок немецкого летчика, к сожалению, всегда при мне: его невозможно забыть дома или на работе, его невозможно потерять в трамвайной давке или в метро. Иногда я представляю лицо этого немецкого «супермена» в минуты экстаза жестокости: искаженные черты лица, ледяной блеск глаз.