Радуница

А меня выкинул к черту на кулички, да еще и силы лишил, ибо пояс обережный отобрал. Но я просто так не сдамся, все же царевич я! Должен царство свое отвоевать обратно да солнце ясное освободить от мрака!

– Что за сказки ты рассказываешь? – удивилась Саша.

– Какие сказки?

– Ну, сказку, словно твой, этот Карачун, как крокодил, солнце проглотил.

– Какой еще крокодил? Не ведаю ни про какого крокодила! Я тебе правду говорю, кикимора! Не веришь мне, ну и ступай прочь!

– Опять началось! – выпалила Саша, вновь догоняя его.

 – Ну так и быть, верю я тебе. Я в каком-то заколдованном царстве. Ты царевич Коля, Карачун – твой дядька, он отобрал у тебя трон, а колдун может вернуть меня назад, так?

Молодой человек вновь пошел вперед и только буркнул:

– Хочешь верь, хочешь не верь. А если хочешь вернуться обратно в дупло и на свое болото, то пошли со мной. Помогу, так и быть, тебе, щуплая.

– Ох! Вот и спасибо, Коля, – обрадовалась Саша, совсем даже не обидевшись на слово «щуплая».

 – Нет чтоб сразу так. А то вечно вам, мужикам, с женщиной сначала поспорить надо!

– Погоди, – прикрыл он ей рот рукой. – Додумался я, куда идти надобно. Это лес-то заколдованный. Надо идти в обратную сторону!

– Как это?

– Мы с колдуном пришли с юга на север, а обратно так же идти надо!

– С севера на юг?

– Нет. С юга на север, как и на ту поляну к дубу волшебному шли. И тогда выйдем.

– Ничего я не поняла.

– Ну, ты же не Жива Премудрая, а кикимора, тебе и не понять.

– Прекрати назвать меня кикиморой! Мне это неприятно.

– Да? Ну, хорошо. Хотя кикимора – обычное название болотных ведьм, они обычно не обижаются.

– А я не ведьма, и тем более не болотная!

– Неужели? Но все ж больно похожа на нее.

– Ты на царевича тоже не больно похож.

– Конечно, я ж опальный царевич, еще и заколдованный.

– Кем же заколдованный?

– Дядькой моим, Карачуном, я ж сказал уже. Он у меня хитростью пояс обережный, матушкой покойной подаренный, отобрал.

И я силу свою богатырскую потерял. Оттого теперь и нужна мне дружина богатырская, чтобы одолеть его да трон царский вернуть, на который меня народ наш посадить хотел. А раньше бы с поясом матушкиным он со мною в жизнь не справился. – Он чуть прищурился и как-то по-доброму добавил: – Пошли, а то уж и впрямь холодает.

Вновь поспешив вперед, он тяжело вздохнул, обдумывая, что первым-наперво надо сделать.

День у Колядара не задался еще с утра.