Инженеры

– Вот с этим ответом, может, зашли бы… Обрадовали бы старика, и дочка все про вас спрашивает…

– Ваша дочка такая милая…

– Простая девушка.

– Слушай, Володька, – говорил Карташев, идя с Шуманом после этого разговора из института, – помоги, ради бога, может быть, ты знаешь, какие бумаги считаются самыми доходными?

– Тебе на что? Покупать хочешь?

Карташев рассказал ему, в чем дело.

– Тридцать семь тысяч?! Однако твоих сколько там?

– Что моих? Я каждую осень дарю ему сто рублей.

– Хорошенький процент за триста и за неполный год. Очевидно, таких дураков не ты один.

– Наверно, один. Он сам говорил, что за тридцать лет другого такого он не знал.

– Откуда же у него деньги?

Картагаев пожал плечами.

– Кого-нибудь убил, обокрал? – спросил Шуман, – впрочем, я отчасти догадываюсь, я кое-что слыхал, он дает свои деньги инженерам-подрядчикам и участвует в прибылях.

– Ну, а насчет бумаг?

– Все это глупости: он лучше тебя знает толк в бумагах.

Он просто хочет женить свою дочку на тебе и таким путем показывает тебе свое состояние.

– Его дочь очень симпатичная…

– И ты, конечно, уже не прочь жениться?

– Я не женюсь, потому что решил никогда не жениться…

– И самое лучшее, что ты мог бы сделать и чего, конечно, не сделаешь. Десять раз женишься…

– И по закону можно только три всего…

– Ну, закон… – махнул рукой Шуман.

– Все-таки что ж мне ему сказать насчет бумаг?

– Насчет бумаг? Много хороших есть бумаг: Брянские.

Ты вот что ему посоветуй – Харьковского строительного общества. Это новое дело и обещает очень много.

– Отлично!

На другой день Карташев так и сообщил Онуфриеву. Тем и кончился разговор у них о деньгах, и так больше и не был Карташев в гостях у Онуфриева, если не считать его визит тогда только за деньгами для троек.

Все это быстро вспомнилось теперь Карташеву, когда он шел по улице в свою кухмистерскую.

Время было еще раннее, и в кухмистерской, кроме одного молодого студента, никого не было. Студент усердно читал какую-то книгу и ел, или, вернее, пожирал ломти серого ароматного хлеба в ожидании, пока подадут обед.

Все так же стояли белые столы, и каждый стол принадлежал другой девушке. В дверях появилась Ефросинья. То же светлое накрахмаленное платье, черная бархатка на шее.

– Сегодня рано пришли.