шТРИхи

«Пятница, а у меня опять мыло кончилось» – пробубнила она себе под нос и прошла через комнаты к маленькой кладовой.

Кладовка была довольно уютной – белый икеевский стеллаж для потолка был заставлен туалетной бумагой, бумажными полотенцами, обеззараживающими средствами, стиральными порошками, масками, спиртовыми и просто влажными салфеткам. Здесь же хранился большой пластиковый контейнер с аптечными пузырьками и пластиковыми пульверизаторами, бинты, марли, ватные тампоны и перекись водорода, назальные мази и какие-то тюбики.

На стену Марфа повесила и маску из Венеции, чтобы напоминать себе о том времени, когда… когда… Ведь ещё год назад никто не подозревал, что совсем скоро заграничный паспорт можно будет использовать только как подставку под чашку, а билеты в театр станут атавизмом (рудиментом?) – Марфа всегда путала эти понятия.

Марфа надела свежую серую водолазку, джинсы с высокой талией, которые были в тренде тогда, когда всё начиналось.

Тогда поделило жизнь на до и после, на мир онлайн и офлайн.

Пожалуй, Марфа читала что-то вроде этого в «Курсиве моём» Нины Берберовой, отправившейся в Париж в начале века на неделю и оставшейся там на десятилетия. Но Марфа не могла предположить даже в своих самых негуманных фантазиях, что похожее случится и с ней, и с миром вокруг.

Раз в неделю – в пятницу – Марфа выходила в соседний магазинчик, который теперь больше походил по формату на склад. Там она закупала продукты на неделю, добирала основной набор – то, что не портилось и всегда пригождалось, заходила в аптеку и возвращалась домой.

Разбирала покупки, ставила кондиционер на режим «прогулка в парке» и отправлялась в мир книг и онлайновых вечеринок.

Сначала они перестали ходить в кафе и рестораны, на концерты и в кино, потом – сократили вылазки вообще куда-либо, кроме неотложных поликлиник и больниц. Оставалась только работа и аскетический образ жизни, который даже нравился Марфе, но, если бы она подготовилась к нему раньше, мог бы стать гораздо более приятным.

Явным упущением было то, что в свои 29 она так и не завела семью. Подруги скользили по бытовой дорожке, ведущей за подгузничками и бутылочками, а потом засыпали со своими мужчинами дома. Марфа была вынуждена засыпать одна – чего никогда не было до.

Раньше её окружали мужчины, которые периодически сменяли один другого, изменяли ей (или она изменяла им, если быть честной), она всегда ночевала с кем-то, или кто-то всегда ночевал с ней.