Тень Евки

И узнала только после исчезновения Андрюши, когда в отчаянии, смирив свою гордыню, она заявилась в дом бывшего мужа. Там ей открылось многое, но где теперь Андрей, ей так и не сказали, хоть она и почувствовала, что они кое-что об этом знают…

Знал об этих Андрюшиных посещениях только один человек, но абсолютно верный и надёжный – тётка Тайса, сестра Александры Петровны. И когда отец подкидывал Андрюше деньжат от своих приличных заработков, маме всегда говорилось, что «это Тайса дала». Тайса была известный в Москве хирург-гениколог, жила одна, зарабатывала неплохо, и всё выглядело вполне правдоподобным.

Вчера Андрей побывал у отца, поделился с ним своей радостью и получил от него замечательный по объёму «бонус». «Аспирантуру необходимо обмыть, а то не потянешь», – справедливо заметил отец, протягивая сыну несколько красивых бумажек.

И теперь Андрюша шёл по просёлочной дорожке, полный самых радужных предвкушений, так как из-под маминого неусыпного контроля он освободился на целых пять дней! Всё, что он привёз, они с Генкой выпили и съели за три дня, и теперь Генка откомандировал его за новой «загрузкой».

…Генка Курихин по кличке «Курихман» был его старым приятелем ещё со школьных лет. Он был единственным человеком из Андрюшиных сверстников, с которым, во-первых, было очень легко, а во-вторых, что не менее важно, он был вполне одобрен Александрой Петровной. Генка был телевизионщиком, оператором на одной из студий, и это подкупало Андрюшину маму (в её далёких, но не беспочвенных предвидениях о будущей возможной известности сына).

Из этих тайных соображений дружба с Генкой приветствовалась, хоть стиль одежды и некоторая развинченность манер последнего слегка шокировали Александру Петровну. Но она понимала, что к людям искусства нужно подходить с другими мерками…

– Сходи-ка ты, Андрюх, к воинской части. Там вчера был завоз, а у нас, на платформе, какая-то сомнительная дрянь продаётся, недостойная таких замечательных мужчин, как мы с тобой.

– Где это? – спросил Андрей.

 – Я и не знал, что у вас воинская часть есть.

– Была. В общем, перейдёшь через линию – и дуй по дороге, сама приведёт. А хочешь-через поле. Тоже по тропке, не заблудишься.

Андрей взял сумку и «подул». То, что раньше было полем, теперь представляло собой необузданную, буйную поросль всего, что смогло укорениться в нём: редких колосьев овса, уже давно тут не сеянного, ромашки, василька, каких-то бурых метёлок с малиновыми цветочками и всякой прочей травы.