Комик

Разбойниками могут быть и Юлий Карлыч, – произнес хозяин, указывая на приятного слушателя, – и Осип Касьяныч, – прибавил он, обращаясь к толстому господину, – наконец, ваш покорный слуга и Мишель, – заключил Аполлос Михайлыч, кивнув головой на племянника.

– Эта роль без слов, mon oncle?[1 - дядюшка? (франц.).] – спросил тот.

– Конечно, без слов, – отвечал хозяин.

– Всякую бессловесную роль я принимаю на себя с величайшим удовольствием, и даже отлично сыграю, – отнесся молодой человек к молодой даме и захохотал.

– Вот вам и целая коллекция разбойников, – продолжал с удовольствием хозяин. – В задние ряды мы даже можем поставить людей, чтобы толпа была помноголюднее.

– Дело не в том, – возразил Никон Семеныч. – Мне кажется, что эффекту мало будет; неотчего ожидать этих прекрасных драматических вспышек.

– Что это вы говорите, – воскликнул Аполлос Михайлыч, – как нет драматических вспышек, когда вся пиеса есть превосходная драматическая вспышка! Сумейте только, почтеннейший, как говорит Фамусов, прочесть ее с чувством, с толком, с расстановкой…

– За этим дело не станет.

Прочитать мы прочитаем, – отвечал Рагузов, – но я боюсь еще, как публика поймет. Кто у нас будет публика?

– Публика поймет, – отвечал хозяин, – потому что публика в этом деле всегда и везде самый справедливый судья. Эту мысль я высказал даже в моей статье о В…..м театре. Сверх того, у нас будут люди и понимающие нечто, например: Александр Александрыч с семейством, Веснушкин, чудак Котаев. Эти люди, Никон Семеныч, видят далеко! В дивертисмане вашем Дарья Ивановна пропоет своим небесным голоском свой chef d'oeuvre[2 - образцовое произведение (франц.

).] – «Оседлаю коня»[3 - Оседлаю коня… – первая строка «Песни старика» А.В.Кольцова.]; Фани протанцует качучу.

– Я ее, mon oncle, совсем забыла, – проговорила молодая девушка.

– Ты не могла ее, моя милая, забыть, – возразил Аполлос Михайлыч, – потому что ты только прошлого года изучила ее в Москве. Впрочем, застенчивость в этом отношении, mon ange[4 - мой ангел (франц.

).], даже смешна.

– Но, mon oncle, я не балетчица, а актриса.

– Все это я очень хорошо знаю, chere Fany[5 - дорогая Фани (франц.).]; но все-таки тебе стоит только вспомнить то соло, которое ты танцевала в Москве в благородном балете, то и этого уже будет весьма достаточно, а кроме того, ты не должна уже отказываться и потому, что это необходимо для полноты спектакля.

Трагик, все еще остававшийся в дурном расположении духа, встал.