Глагол прошедшего времени

На площади в каком-то городке остановились, лейтенант отправился уточнять маршрут, а я решил покемарить. Только пристроился, а он уже назад бежит, командует:

– Газуй, сержант. Дома выспишься.

В руке листок с каракулями, он в него заглядывает и распоряжается:

– За этим домом вправо, а теперь влево и прямо.

Забрались в самые дебри: улочки узкие, того и гляди бортом зацепишься. У меняшея заболела головой вертеть. Вдруг лейтенант  кричит:

– Немцы!!!

Глянул вперёд – и правда, человек десять на перекрёстке кучкуются.

Странныекакие-то. Из-под касок едва лица виднеются, форма кулём и рукава закатаны. Не для форса, а чтобы до колен не свисали. Подростки! И среди них, как чёрныймедведь, огромный эсэсовец с автоматом. У него тоже рукава закатаны. Так они в сорок первом на нас пёрли: нагло, высокомерно. Лейтенант выскочил, пальнулраза два и нырнул в какой-то подвал у дома. Я кинулся было за ним, да винтовказастряла за сиденьем и не вытащить. Тут и немцы опомнились, жахнули из всего, что было. Словно град по кабине ударил. Я винтовку бросил и ужом под машину.

Лежу под мостами, а в голове дурацкие мысли крутятся: лишь бы в радиатор непопали, паять устанешь. Стрелять перестали и около машины завертелисьнедозрелые воины. Мне снизу только ноги видно было. Обувь не  детская, а вотштанины выше в гармошку собрались. Похлопали дверцами, попрыгали у заднегоборта, а под колёса не заглянули. Эсэсовец  гаркнул на них, и мальчишки гуськомпотянулись назад к перекрёстку.

Старший потопал следом. Рядом с машиной ухнулаграната, но они даже не оглянулись.

Я выполз из своего укрытия и спустилсяв подвал. Лицо обдало жаром, поднятая взрывом пыль не давала дышать.

Лейтенант лежал у самой двери и был похож на тряпичную куклу. Из ушей, из носа, изо рта ещё сочилась кровь, но смерть уже прибрала его.  Поднял с пола пистолет, достал из кармана документы. Двадцать пятого года рождения. Двадцати не стукнуло, и теперь не стукнет.

Я вышел на улицу и огляделся.

Немцы с перекрёстка исчезли, зато появились наши бойцы с автоматами. Завидев меня, закричали:

– Убирай свою шаланду, весь обзор закрыл.

Я в ответ махнул рукой и уселся на подножку. Ноги меня не держали. Подошёлстаршина, поцокал языком, спросил:

– Кто тебя так прищучил? Пуля сквозь руль прошла, а ты живой.

– Лейтенанта гранатой подорвали. Бегает тут эсэсовец с малолетками.

– Отбегался. Пристрелили суку.