Встреча

И десять лет с таким товарищем!

– Э-эх! – несется мой густой вздох по палубе. Оглядываются: какой такой бегемот вылез из воды и вздыхает?

– Ну что ж, ужинать и спать.

Спустился в рубку, заказал поросенка под хреном, водки, пива, полпорции свежей икры. Достал книгу.

Вошел еще какой-то господин, жиденький, пожилой, с редкими, зачесанными седыми волосами, со взглядом, в котором чувствуется претензия какая-то. Господин прошел на палубу и скоро возвратился с дамой в голубой накидке.

Господин, а за ним и она прошли в край залы, где стоял рояль, а Черноцкий, дойдя до половины стола, остановился в раздумье. Он лениво протянул руку, нажал пуговку и, когда вошел человек, бросил:

– Карточку…

Затем, обратившись к седому господину, проговорил с почтительной фамильярностью:

– А вы, ваше превосходительство, не проголодались еще?

Его превосходительство довольно сдержанно ответил:

– Н-нет.

Но дама, быстро проговорив: «а я голодна», подошла к Черноцкому и начала рассматривать с ним карточку. Она стояла спиной к пожилому господину, но лицом к Черноцкому и ко мне.

– Что ест ваш товарищ?

– Вы что едите?

Я покраснел, поднял глаза и встретился с ее взглядом.

– Поросенка под хреном.

Она слегка усмехнулась, перевела глаза на Черноцкого, – очевидно, Черноцкий не ее муж: на мужей так не смотрят.

Она поймала мой взгляд и твердо смотрит, и глаза смеются.

– Познакомьте же меня…

Черноцкий смущен.

– Гм… – он комично косится на генерала, изображает некоторое затруднение в лице и говорит официальным голосом светского человека: – Позвольте вам представить моего товарища…

Затем Черноцкий, делая движение в сторону господина, говорит:

– Ваше превосходительство, позвольте вам представить…

И мы с генералом, с кислыми физиономиями, идем друг к другу.

Я понял этот маневр, когда супруг от перспективы разговаривать с такой особой, как я, – а ничего другого, очевидно, для него не предназначалось, – предпочел, сделав озабоченное лицо, сбежать в каюту.

Мы остались втроем в зале, и я недоумевал: что же мне теперь делать? Роль моя, очевидно, была сыграна. Доесть и спать.

Но она обошла вокруг стола и села совсем рядом со мной.