Время близко…

И ветер, завывая, запел на тоскующей ноте.

Зашумев, налетел ливень в мощном потоке.

Землю вновь затрясло. Раскатился гром-грохот.

Шквал грозы пронесло через замерший город.

Звук трубы, словно вой, вдруг понесся зловеще.

Град, как кровь, огневой пал на землю.

Из трещин пламя пыхнуло вверх.

Запылали пожары.

Словно в огненный мех, город кутался.

Жаром задышал тяжело.

Дым густой и смердящий небо скрыл.

Сквозь него солнце тускло, мертвяще

чуть белело.

Труба затрубила вторая.

И виденье: гора, пирамидой сгорая,

на востоке с небес вниз упала на море.

Запылал ближний лес,

и вода, будто кровью, заалела.

Суда затонули бесследно…

Вновь трубы звук.

Звезда, словно отзвуком светлым,

пала в воду, сгорев следом длинным и дымным,

отравила часть рек смертным ядом полынным.

Черной былью легла в код…

Трубы зов четвертый.

И слетела вниз мгла, словно плащ распростертый.

Скрыла звезды, луну, солнце – мутною гущей.

И разнесся сквозь тьму голос:

– Горе живущим…

Крик трубы в пятый раз.

Луч звезды быстрый, резкий вниз упал и угас.

Ключ от кладезя бездны землю взрезал.

И дым поднялся черным смрадом

из бездонных глубин.

Переполнена ядом, поползла саранча,

заполняя весь город.

Люди, дико крича, убегали.

Но скоро не имевших печать

саранча отравила.

Долгих месяцев пять в мире бездна царила.

Люди выли от язв, оставляемых жалом.

Звали смерть.

Но не взяв, их с собой, Смерть бежала.

Это горе прошло…

И труба вновь запела.

Снова солнце взошло, снова тьма налетела.

Это всадники тьмой понеслись меж домами.

Словно смерч огневой, все сметали, сжигали

и крушили, топча.

Люди в страхе напрасно к ним взывали, крича.

Кто раскаялся – спасся.

День и ночь, день и ночь все, кто выжил, молились.

Вскоре всадники прочь ускакали…

Клубились облака в вышине.

Вдруг одно отделилось,

стало пуха нежней, вниз легко опустилось.

Яркий радужный свет засиял семицветно.

Проступил силуэт в облачении светлом.

Встал он левой ногой наземь, правой – на море.

Книгу поднял рукой.

И в раскатистом громе зазвучал львиный глас,

громы звуки дробили, отвечая семь раз

голосами своими…

…Он проснулся в холодном поту,

задыхаясь от смертного страха.

Встал, побрел, спотыкаясь, к окну.

Вдруг продрог и набросил рубаху.

Шарил долго дрожащей рукой.

Наконец, закурил сигарету.

Распахнул створки… Утро, покой.