Ювенойя

Текст его написал ещё в прошлом веке загадочный вожатый, который, по воспоминаниям старожилов, в последствии проклял людей, бродяжничал и скоропостижно пропал без вести где-то в лесах какой-то из Корей. Тут среди местных ходит легенда, что музыку на его слова наваял не кто иной, как твой усатый кумир – Николаев. Это ж мы его на Гинзе в 13-м году встретили, верно? Настаивают, что, когда он гастролировал в городе, не то в цирке-шапито, не то в доме офицеров, к нему заявился тот самый мистический автор. Николаев так вдохновился его текстом, что тут же сотворил мелодию.

А дальше сплошные непонятки. То ли автор-вожатый отказался править какие-то строчки. То ли он приставал к кому-то из бэк-вокалисток. Но сразу после отъезда из города у Николаева появилась песня с таким же названием и музыкой, но с совершенно другим текстом. Я не въехала, но там каким-то образом ещё фигурировала жена Николаева. Тоже вокалистка. Бывшая. В смысле, жена. В смысле, не та, которая с ним на Гинзе была. Короче, по итогу, песню с текстом про сказочное озеро и прочее зверьё он отдал эксухе. А оригинальный вариант, который потерялся вместе с автором, но был восстановлен с помощью генетической памяти старообрядцев из деревни, приютивших на время оскорбленного поэта, теперь поют только раз в год, скрытно, в сумерках, на вот этом самом «Болене».

Какой-то кошмарный сюр! Внезапно включилась допотопная цветомузыка, впервые за смену закрутился диско-шар, с потолка посыпались разные предметы от конфетти, шоколадных обёрток, до серебристых полосок, которые здесь зовутся новогодним дождём.

И зафиналили почему-то обильным потоком мыльной пены. Типа снег. Одного серебряного дождя, видимо, было недостаточно. В общем, всё указывало на магическую квинтэссенцию всего сезона. Оказалось, что все здесь знают слова чуть ли не с пелёнок. Орали так, что в реке загудела вода, а небо съело вопиюще кровавое зарево! Волей-неволей меня посвятили в этот тайный орден и заставили запомнить слова и движения наизусть, так как записывать опасно. Очкуют, что монстр Николаев с каким-то своим особенно крутым другом могут засудить. Всем присутствующим ещё раздали маски, якобы с чертами лица того самого неизвестного автора. Почувствовала себя героиней «Бумажного дома». Сам перфоманс – какая-то жуткая солянка из афроамериканского госпела евангелистов, исполнения итальянских партизан-подпольщиков и сакральных танцах народов Нижнего Амура. Я потом сюда этот текст сброшу, тебя паралич разобьёт.