Великая надежда

Она дышала глубоко и часто, словно с каждым вдохом упускала что-то гораздо более важное.

Консул на цыпочках прокрался вокруг карты. Нагнулся, бережно поднял девочку с жесткой Земли и положил на шелк банкетки. Она вздохнула, не открывая глаз, и зарылась головой в свое светло-серое пальтишко – круглой, твердой головой. У консула затекли ноги; он поднял Эллен, снова отпер все двери и осторожно понес ее к себе в кабинет.

Часы пробили один раз – к этому времени нечего было бы добавить ни одним часам в мире. Время, когда или уже слишком поздно, или еще слишком рано, время после полуночи.

Лаяла собака. Август. На открытой площадке, устроенной прямо на крыше, еще танцевали. Где-то кричала ночная птица.

Консул терпеливо ждал. Он уложил Эллен в кресло. Сам уселся напротив, сигара зажата в пальцах, ноги вытянуты во всю длину. Он был твердо намерен проявить терпение. За всю жизнь у него еще не было такого беспечного посетителя.

Голова Эллен лежала на спинке кресла. В лице – безграничное доверие.

Это доверие высвечивал яркий свет торшера. Консул курил сигару за сигарой. Он принес из шкафа большую плитку шоколада и выложил перед Эллен на курительный столик; кроме того, он приготовил красный карандаш. Да, еще он нашел гору разноцветных проспектов. Но все это было бессильно разбудить Эллен. Один-единственный раз она повернула голову в другую сторону – консул возбужденно выпрямился, но она уже опять заснула.

Пробило два часа. Фонтан все еще шумел. Консул чувствовал себя смертельно усталым.

Портрет покойного президента удивленно улыбался ему. Консул попытался выдержать президентский взгляд. Но это было ему уже не по силам.

Когда Эллен проснулась, она сразу хватилась карты. Плитка шоколада и спящий консул никак не могли утешить ее в потере, об этом и речи быть не могло. Она наморщила лоб и подтянула к себе колени. Потом слезла с кресла и стала тормошить консула за плечи.

– Куда вы дели карту?

– Карту? – сконфуженно переспросил консул, поправил галстук и стал протирать глаза.

 – Ты кто такая?

– Где карта? – повторила Эллен с угрозой в голосе.

– Не знаю, – сердито сказал консул. – Ты что, думаешь, я ее спрятал?

– Может, и спрятал, – прошептана Эллен.

– Как ты могла подумать? – сказал консул, потягиваясь. – Кому придет в голову прятать целый земной шар?

– Плохо же вы знаете взрослых, – снисходительно возразила Эллен. – Вы консул?

– Да.

– Тогда… – сказала Эллен, – тогда… – У нее задрожали губы.