Хоспис

Хотела всплакнуть, да не стала воочию свою беспомощность всем показывать. Люди разные, далеко не идеальные, одна работница Зинка-пьяница, которая за словом в карман не лезет, чего стоит! Её терпят за то, что может самую грязную работу выполнять, но в основном из-за того, что игуменья заступается; понимает, что в миру Зинка вконец сопьётся, а здесь за ней присматривают.

А работница Люся-блаженная? Безобидная, безотказная, но и болтливая при этом; всё про всех знает и при случае выложит во всех подробностях тем, кому не положено знать, в общем…

– Уходишь, не простившись? – улыбнулась Наташа.

– Прощай, – кивнула Мария.

– Ты уже наша, своя. Иди в сёстры! Если в монастыре служить останешься, Господь может простить грехи твоему роду до седьмого колена, и у твоих близких жизнь наладится.

– Нет. Этот монашеский подвиг мне не по силам. Просто работать – одно, а обет давать – другое.

– А Рая?

– Рая пока здесь остаётся, – заторопилась Мария и подняла сумки. – К ней и иду сейчас.

– Ангела-хранителя в дорогу! – выдохнула Наташа и поплыла дальше.

…

Мария подошла к сестринскому корпусу и спустилась по лестнице в подвал, в овощную.

Рая сидела на маленькой скамеечке, рядом с ней стояли четыре ведра картошки, ведёрко моркови и несколько луковиц на полу. Рая чистила овощи. Сноровки ей было не занимать, и работа кипела.

Она подняла голову, услышав шаги, и замерла.

– Всё? – понимающе спросила Рая.

– Можно сказать, – отозвалась Мария и чуть не прослезилась.

В паломнической келье их с Раей кровати стояли рядом, и за столько месяцев они так привыкли друг к другу, что почти сроднились. Хотя близкими людьми их при всём желании назвать было трудно. Рая была с гонором. И мнительная. Она была уверена, что Мария считает себя пупом земли и её интеллигентность не более чем издевательство над её, Раиной, простотой. Как-то Марию прихожане монастыря угостили шоколадом, и она, конечно же, поделилась с Раей, на что та отреагировала своеобразно: вспыхнула, вскинула голову и демонстративно положила шоколад на тумбочку Марии со словами: «Сколько в вас яда! Вы же неискренне со мной делитесь, поэтому ничего мне от вас не надо».

Мария удивилась. Почему не искренне? Как говорится, от всего сердца и от всей души!

А Рая, сжав зубы, соорудила из длинного шарфа чалму и пошла бродить по корпусу, что никогда не приветствовалось в монастыре, потому как бессмысленные шатания ни к чему хорошему не приводят.

И вот пришла пора прощаться.