Я все еще жив!

– Прости…

– Ничего. Это было совсем давно.

– Как ушёл твой отец? – я понимал, что задавать подобные вопросы нехорошо, но эта тема, учитывая мое положение, сильно меня волновала. София долго не отвечала. Поставила мне капельницу, настроила ее и только, когда я окликнул ее, она произнесла:

– Мой папа умер от рака, когда мне было девять. С тех пор я решила посвятить себя борьбе с этой болезнью.

– Мне очень жаль, Софи.

– Вот ты при первом нашем общении сказал кое-что на латинском… но как, если твой бог существует, он допустил такие беды? Ни в чем не повинные люди тяжко страдают, страдают их родные… и я знаю, что ты ответишь – мы расплачиваемся за грехи своих отцов.

Но разве это не жестоко?

– Я не отвечу так Софи.

– Но в этого бога ты веришь, так ведь?

– Я много размышлял об этом и уже совсем запутался.

– Макс, я скажу, как есть, я не верю, чтобы один народ располагал непреложной истиной. На моих руках гибли всякие: и мусульмане, и иудеи, и христиане, и атеисты… а теперь…

– Говори.

– Разве вера определяет дальнейший путь человека? А если папуас не слышал об Иисусе? Возьми младенца умершего, к примеру. Что он успел натворить и во что не успел поверить? Все так неоднозначно… – промолвила София и вынула пачку сигарет, достала две и одну протянула мне.

– С каких это пор ты куришь?

– Я всегда курила, но стеснялась тебя.

– Софи, ты не думаешь, что я причиню тебе много страданий?

– Любовь, как и родителей, не выбирают.

Она вышла на балкон покурить. Я винил себя за то, что задел ее старую рану.

Мне было досадно. Досадно, поскольку ко мне закралось сомнение – быть может это не любовь, а потребность спасти кого-либо? Но я не стал развивать эту мысль.

София вошла. Я смотрел на неё очень внимательно, и она смотрела на меня. Вероятно, каждый мускул моего лица выказывал душевное напряжение. Каким-то чудом София раскусила мое сомнение.

– Даже не смей так думать! – сказала она убежденно и твёрдо. Подошла ко мне, поцеловала в лоб и ушла, пообещав вернуться после обеда.

Зазвонил мобильник.

– Привет, мам. Да, все в порядке. Мне ничего не нужно, мам. Здесь вкусно кормят. – отвечал я. Мама ничего не знала о Софии и не знала, что она каждый день приносит мне еду, – Что говоришь? Я спокоен потому что здесь мне стало легче. Нет, дело не в химии, тут кое-что другое… потом расскажу. Операция послезавтра, как я и говорил. Хорошо. Ничего страшного – придёшь послезавтра. Я понимаю. Целую. Пока…

– Макс, – шепнули Они.