На разрыв

Ей, конечно, всего девять лет, но она всё равно понимает, что происходит и чем это кончится.

Новенькую зовут Злата, и в волшебном мире она, наверное, была бы Златовлаской, как в сказке, и не только из-за имени, но и потому что волосы у неё действительно золотистые. Они собраны в толстую косу, из которой выбиваются одуванчиковыми пушинками, и во всём её виде есть две главных детали, расположенных почти симметрично сверху и снизу, как точки у отрезка на школьных занятиях. Это коса, длинная и толстая (две Раиных косички и то тоньше неё), и сверкающие белые ботинки коньков, совсем новые.

На мгновение Рая даже морщится от сострадания, потому что новые ботинки всегда означают, что их надо разнашивать, а разнашивать новые коньки всегда означает, что тебе будет больно, но потом она вспоминает, зачем Злата здесь, и от сострадания ничего не остаётся.

Если она в этой сказке – Русалочка, то Злата – вовсе не Златовласка, а та самая принцесса, которая оказывается между Русалочкой и принцем. В роли принца – брат Раи, Олег, и в этом нет ничего странного.

Некоторые девочки хотят выйти замуж за папу, а она хочет кататься со своим братом, что в этом такого?

Она хочет кататься со своим братом, вот и всё.

Когда Рая думает об этом, в глазах закипают слёзы. Они не грустные, эти слёзы, а злые и обиженные, в чём-то даже яростные, такие, какие текут из глаз, когда тебя несправедливо ругают или когда у тебя долго не получается какой-нибудь элемент… А что странного в том, что он у тебя не получается, если большую часть дня ты тренируешься на полу, на потёртом паркете, и только на час и двадцать минут (в целый день!) тебя выпускают на лёд.

Ты ещё слишком маленькая, ты больше не выдержишь, говорит Елена Ивановна.

Рая думает: она могла бы ночевать на катке, жить прямо здесь – от бортика и до бортика, даже не выходить, насовсем забыть про существование калитки, ведущей со льда, и длинных путаных коридоров, и раздевалки, и шумного мира за дверью спорткомплекса.

Когда Рая выходит на лёд, всё меняется.

Весь мир меняется. Она, конечно, не раз видела по телевизору, как выглядят большие соревнования, но на них её мир и не походит. Он совсем другой, больше похожий на сцену. Как будто она выходит, и сверкающие огни обращаются на неё, на неё одну, на неё – и только, и как будто вокруг ничего больше не существует, и как будто ещё минута – и все взорвутся аплодисментами.

А все и взрываются. Её постоянно хвалят. Ну, точнее, почти постоянно.