34 ступень

Частенько я задумывалась над тем, что учителя и родители не хотели, чтобы у нас была жизнь помимо школы и дома, как будто это должно было уберечь нас от ошибок и дать нам достойный старт в будущее. Я очень сомневалась в том, что мне в жизни пригодится знание типов почвы и логарифмы. Более того, я была абсолютно уверена, что наши вечера с Люси имели большую пользу, чем часы, потраченные на заучивание бесполезных вещей и написание сочинений, в которых не было места для выражения собственного мнения. Это могло звучать странно, но во время наших разговоров жизнь становилась немного проще и понятнее, будто нам удавалось определить собственные координаты в этом бесконечном и запутанном мире.

«Порой мне кажется, что она маяк, который освещает мой путь в непроглядной темноте вселенной», – как-то отметила я в своем дневнике, но спустя считаные секунды перечеркнула написанное. Видимо, некоторым чувствам не суждено быть запечатленными на бумаге.

– Конечно, это станет неважно! – резко произнесла я и протянула руки в ее сторону, слегка погладив ее по коленям.

 – Нас ожидает настолько интересная жизнь, что нам некогда будет думать о шестнадцатилетних парнях, которые запутались в собственных чувствах, – уверенно добавила я.

Неделю назад Люси рассталась со своим молодым человеком, и теперь все наши темы для обсуждений тем или иным способом были связаны с данным событием. Я была не против, хоть иногда во мне и проскальзывало желание сменить тему, убедив тем самым Люси в том, что планеты не вращались вокруг него.

Что уж там, и я сама немного устала говорить об одном и том же. Тем не менее каждый раз, когда меня начинали злить разговоры Люси, каждый из которых был пересказом предыдущего, я смотрела на нее, на ее грустные глаза и слегка поджатые губы, и знала, что это не было моим временем выбирать тему для обсуждений.

– У меня появилась идея, – объявила Люси, и выражение ее лица приобрело оттенок загадочности.

– Какая идея? – с любопытством спросила я, неуклюже прикрывая ладонью вырвавшийся зевок.

Одной из причин, по который мне нравилось проводить с ней время, было то, что нам никогда не было скучно. Даже в минуты отчаяния ей в голову всегда приходило что-то увлекательное. Что-то, что позволяло нам отвлечься от всего плохого, что происходило в наших жизнях.

– Давай снимем послание себе через десять лет, – сказала она отрывисто, настороженно ожидая моей реакции и немного прикусывая нижнюю губу.