Точка бифуркации

Никем не ремонтируемый, будто кочующий вместе с Профессором из квартиры в квартиру, вечно протекающий кран упорно создает причудливый желто-оранжевый рисунок в старой раковине, а кухонные навесные шкафчики от гарнитура уже два года с момента переезда Профессора из старой двушки в эту просторную сталинскую трешку, невостребованно стоят вторым этажом на напольных шкафах, создавая вид мебельного склада. “И при всем при этом он сейчас начнет рассуждать о судьбах мира, философ, блин”, – с легкой неприязнью, направленной не в целом на Профессора, а вот на эту его привычку говорить и ничего не делать, подумал я.

“К чему эти все разговоры, если он не может справиться с квартирой, которая, похоже, скоро их всех переварит и выплюнет из себя. Он даже чай нормальный налить не может. Хотя Лариса не такая, она просто так не сдастся. Наверное “пашет” все время напролет, может она и вытянет их из этого болота. Вообще-то эта квартира ее мечта, Профессору-то она нахрен не сдалась, он и в “двушке” хорошо себя чувствовал. Только хватит ли сил? Поживем, увидим”, – решил я.

– Заварка старая жидкая, вот и пришлось много налить.

– Что же ты мне старый чай наливаешь? Завари свежий, – я отодвинул от себя чашку с обиженно звякнувшей в ней ложечкой.

Профессор послушно поднялся, поджег под чайником газ и пошел выливать заварник в туалет. Послышался звук смываемого унитаза. Судя по звуку, и с ним тоже что-то было не так. Моя левая рука лежала на колене, в то время как правая суетливо елозила по поверхности стола, нащупывая пальцами крошки, шкурки от колбасы, обходя лужицы холодного липкого чая, скользкие жирные пятна.

– Слушай, Профессор, а чего Лариса нормально относится вот к такой обстановке?

– Какой? – не понял вернувшийся Профессор.

– Ну, что ты сидишь дома, а у тебя тут срач такой, даже шкафчики не можешь повесить, элементарную мужскую работу по дому не делаешь?

– Тема, ты просто не представляешь какой объем работы мы проделали, а сколько денег угрохали на размен.

., – Профессор красноречиво махнул рукой, – теперь вот без денег второй год сидим, все долги раздаем. Лариса день и ночь работает. Мы же все-таки большое дело сделали – переехали в большую квартиру. После нашей смерти все сыну и внукам достанется.

– А сын где, внуки? – совершенно искренне поинтересовался я. “Может я чего-то не знаю по поводу внуков?” – засомневался я на секунду.

– На работе, – он вздохнул.